Светлана Бестужева-Лада - В тени двуглавого орла, или жизнь и смерть Екатерины III

Принц Евгений оказался на удивление приятным молодым человеком, с прекрасными манерами и уже почти военной выправкой. Когда его представляли императору, Павел, не скрывая радостного изумления, во всеуслышанье заявил:

— Знаете, а этот мальчишка покорил меня!

После этого он перевел взгляд на Като, и та ощутила смутную тревогу. Точно таким взглядом Павел смотрел в свое время на ее старших сестер, решая вопрос об их браках. Но там женихи были почти зрелыми мужчинами, а здесь — практически ребенок. Нет, папенька явно затеял что-то другое, только вот — что?

«Нужно поговорить с самим принцем! — осенило Като. — Уж он-то наверняка знает, зачем его пригласили в Россию. Или, по крайней мере, догадывается…»

Через несколько дней на балу случай представился. После танца с принцем Евгением Като пожаловалась на духоту и жажду и попросила своего кавалера принести ей стакан оранжада. В этот вечер она измучила своих камеристок, выбирая наряд для бала, зато теперь была прелестна в небесно-голубом платье, под цвет ее больших глаз, с ниткой восточной бирюзы на стройной шейке и такой же диадемой.

— Вам нравится у нас, кузен? — учтиво осведомилась она у принца.

— О да! Здесь куда интереснее, чем дома. Да и будущее…

«Вот оно!» — екнуло сердце у Като.

— …более чем привлекательно. Их императорское величество зачислил меня на военную службу. А ведь Россия всегда с кем-нибудь воюет.

О, Като было отлично известно, как быстро иностранцы делают карьеру в русской армии. Этот мальчик еще год тому назад заочно был определен полковников в лейб-гвардии конный полк. А теперь поговаривали о том, что не сегодня-завтра принцу дадут звание генерал-майора. Российские офицеры о такой карьере даже мечтать не могли.

— Вы выбрали военную карьеру, потому что не можете наследовать корону вашего батюшки? — как можно более безразлично осведомилась великая княжна.

Ответ ее ошеломил:

— Меня мало занимают эти побрякушки. Трон, корона, придворные интриги… Жезл фельдмаршала — вот о чем должен мечтать настоящий мужчина. Впрочем, вам, наверное, скучно слушать это, кузина.

— Отчего же? Иногда я жалею, что родилась девочкой. Из меня, наверное, тоже получился бы неплохой генерал, — усмехнулась Като.

— Я не стал бы с вами сражаться, — галантно отозвался кузен. — В этой битве меня бы ожидало поражение.

«Мальчишка помешан на войне, — внутренне усмехнулась Като. — Интересно, играет он в солдатики, как мой братец Константин, или нет? Пари держу, его идеал — либо Александр Македонский, либо Карл Шведский. Господи, какая скука! Почему мужчины такие одинаковые?»

Ее взгляд остановился на еще одной мужской фигуре, затянутой в генеральский мундир. Князь Багратион, по-настоящему великий воин, причем, говорят, женоненавистник. Зато герой!

Петр Иванович Багратион, который был на двадцать с лишним лет старше Като, происходил из древнего княжеского грузинского рода Багратионов и был внучатым племянником царя Вахтанга VI.

Князь Петр Багратион в 1799 году уже в чине генерал-майора выступил в Итальянский поход в составе армии Суворова. Во время всего похода, а главное — перехода через Альпы Суворов всегда поручал Багратиону наиболее ответственные и тяжелые поручения — «генерал по образу и подобию Суворова», — говорили о нем. Это под его командованием был перейден знаменитый Чертов мост и началось стремительное преследование отступающих французов. Говорят, в одном из боев был сильно контужен…

В этот момент Като заметила, что Багратион тоже не сводит с нее глаз. Женоненавистники так не глядят — промелькнуло у нее в голове, и тут генерал решительно двинулся… по направлению к ней. Като не успела оглянуться, как Багратион уже склонился перед ней, приглашая на танец.

В зале точно листья зашелестели, так активно восприняли придворные смелый маневр генерала. Император тоже глянул в их сторону, но, по-видимому, счел ситуацию вполне приемлемой, хотя слегка нахмурился. Наверное, он предпочел бы, чтобы Като танцевала со своим вюртембергским кузеном, но тот, судя по всему, меньше всего был расположен к такому времяпрепровождению.

Это был странный танец. По этикету генерал не мог первым обратиться к особе царской фамилии, а эта самая особа решительно не знала, о чем говорить. О последней военной кампании, в которой участвовал Багратион? Она почти ничего об этом не знала, да и не слишком стремилась узнать. О новостях светской жизни? Вряд ли генерал был в курсе дворцовых сплетен. О чем же, господи, заговорить?

— Вы бы, наверное, предпочли оказаться в армии, а не среди этих разряженных кукол? — неожиданно для себя самой спросила Като.

— Вы слишком строги к своим подданным, ваше высочество, — усмехнулся генерал. — Уж вас-то я никогда бы не сравнил с куклой. Скорее, со сказочной царевной…

Като по-девчоночьи фыркнула:

— Я на самом деле царевна, и ничего сказочного в этом нет. Интересного, впрочем, тоже.

— Вы могли бы стать царицей какой-нибудь прекрасной страны.

— Например?

— Например, Грузии. Там высоко ценят прекрасных женщин…

И добавил, понизив голос почти до шепота:

— Если бы вы могли стать моей царицей…

Като почувствовала, как сладко кружится у нее голова. Первый раз в жизни с ней обращались, как со взрослой, первый раз мужчина произнес, обращаясь к ней, подобные слова. И какой мужчина!

Танец закончился. И не успел Багратион отвести Като на место, как к нему подскочил один из придворных:

— Его величество призывает вас к себе незамедлительно.

Побледневшая Като заметила, что ее мать жестом подзывает к себе одну из своих фрейлин, графиню Елизавету Павловну Скавронскую. Короткий разговор — и император провозглашает на весь зал своим резким, хриплым голосом:

— Милостивые государи и государыни, поздравим обрученных. Надеюсь, со свадьбой они не замедлят.

«Прощай, грузинский престол, — отрешенно подумала Като. — Глупо было думать, что отец оставит дерзкую выходку генерала без последствий…»

В этот момент она увидела, что император смотрит на нее не гневно, а с неприкрытой усмешкой и поняла, что для нее этот эпизод никаких последствий иметь не будет. Да, отец явно намерен дать ей в мужья вюртембергского кузена.

— Мари, — сказала она перед сном своей наперснице, — неужели и меня ждет судьба моих старших сестер? Брак без любви и ранняя смерть?

— О, нет, ваше высочество, — шепотом отозвалась Мария, — вам предначертано совсем другое. Но сегодня вы, сами того не желая, решили судьбу многострадальной Грузии.

— Князь Петр сказал, что хотел бы сделать меня своей царицей, — мечтательно сказала Като. — А теперь его женят на пустоголовой кукле…

— У князя Багратиона иной жребий, — загадочно сказала Мария. — Он станет одним из спасителей России…