Фридрих Клингер - Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад

— Вот вам Фауст!

Ад встретил его таким громовым радостным ревом, что осужденные затрепетали в своих болотах.

— Привет князю Левиафану! Вот Фауст! Вот Фауст!

С а т а н а: Привет тебе, Левиафан. Добро пожаловать, Фауст! Мы много слышали о тебе.

Л е в и а ф а н: Возьми его, сатана! Теперь ты сам можешь убедиться, чего он стоит. Он порядком помучил меня, но его безумие обогатило ад, и я надеюсь, ты доволен моим пребыванием на земле. В награду я прошу тебя по крайней мере на несколько столетий уволить меня от подобных поручений; я по горло сыт людьми, хотя должен сказать, что этот человек недурно вел себя в последнюю минуту жизни, как горько ему ни приходилось, но произошло это потому, что он прежде занимался той философией, которой ты научил людей.

С а т а н а: Благодарю тебя, князь Левиафан, и обещаю тебе, что теперь ты долго будешь со мною в чаду и дыме преисподней. Для препровождения времени ты можешь объезжать ад и бичевать тени великих душегубов земли. Хм! А он молодец! Кажется мне, что он сбросил с себя все присущее людям. Отчаяние и отвага, ненависть и злоба, горе и безумие вырыли глубокие борозды в его душе. Даже на нас и на самый ад он смотрит без трепета. Фауст, ты что, онемел?

Ф а у с т: Только не от страха. Я восстал против того, кто сильнее тебя. За это я и нахожусь здесь.

С а т а н а: Эй! Отведите этого упрямца в болото осужденных. Возьмите с собой легион моей резвой придворной челяди, чтобы она угостила грешников плетями, — пусть наш почтенный гость немного познакомится с порядками ада.

Один из бесов потащил Фауста в бездну к осужденным. Легион дьяволов помчался вслед за ними.

Л е в и а ф а н (заметив папу) : А! Приветствую вас в аду, папа Александр. Надеюсь, у вас пропало желание сделать черта Ганимедом.

П а п а (со вздохом) : К сожалению.

С а т а н а: Ха, ха, ха! Великолепный народ хозяйничает нынче на земле. Дайте только теперь духу Реформации овладеть их умами и увлечь их в Новый свет, который станет новой ареной их мерзостей и пороков, и все пойдет вверх дном!

П а п а: Как жаль, что я не смогу уже при этом присутствовать.

С а т а н а: Желание, вполне достойное папы. Но утешься, ради золота твои земляки будут убивать миллионы людей!

П а п а: Чего не сделаешь ради золота? Ма cospetto di Вассо! [19]Известно ли вам, почтенный сатана, что этот Новый свет я разделил между Испанией и Португалией? {107} Значит, мне досталась бы по крайней мере третья часть всего золота!

Фауст вернулся в сопровождении всех дьяволов.

С а т а н а: Ну, Фауст, понравились ли тебе моя ванна и те, кто в ней купается?

Ф а у с т: Дико и безумно, что благородная часть человеческого существа должна страдать за грехи, совершенные другой его частью, сделанной из грязи.

Дьявол так расхохотался, что загремел весь бесконечный ад.

С а т а н а: Браво, Фауст, твое поведение и твои слова свидетельствуют о том, что ты слишком хорош, чтобы быть простым человеком. Кроме того, ты заслуживаешь еще особой награды за то, что изобрел книгопечатание, чрезвычайно для ада полезное.

П а п а: Как? Печатник? А выдавал себя в Риме за дворянина и спал с моей дочерью Лукрецией!

Ф а у с т: Молчи, гордый испанец! Я щедро платил ей. За Эти деньги ты продал бы мне и себя самого, если бы только я был похож на тебя, скотина! Знай же, мое великое изобретение создаст больше добра и принесет человечеству больше пользы, чем все папы, вместе взятые, начиная от святого Петра и кончая тобой, чудовище!

С а т а н а: Фауст, в этом ты ошибаешься. Во-первых, люди отнимут у тебя славу изобретения этого искусства…

Ф а у с т: О, это еще ужаснее, чем осуждение!

С а т а н а: Обратите внимание на этого человека, который стоит передо мною, сатаной. Он видел даже муки осужденных и считает, что они ничто в сравнении с его химерами, его славой и мечтами! Поглядите, во что превратились Эти подобия всевышнего, с тех пор как они сплотились в общество и избрали себе повелителей над своими телами и душами, начали читать книги и превратились в искусственные создания своего собственного суетного, гордого, беспокойного и безумного духа!

Во-вторых, Фауст, сюда явятся сотни тысяч теней. Они нападут на тебя и предадут тебя проклятию за то, что маленький источник яда, действовавший на человеческий ум, ты превратил в огромный поток. Разве ты не знаешь по собственному опыту, что значит для вас наука и во что она вас превращает? Но об этом пусть расскажет тебе твой прекрасный спутник Левиафан. Пусть он откроет тебе, что зло, которое ты причинил людям своим изобретением, превосходит все остальные твои грехи. А я, повелитель ада, от твоего изобретения только выиграл и поэтому обязан наградить тебя. Если ты согласен проклясть предвечного, который не смог или не захотел создать тебя лучшим, чем ты есть, то ты будешь избавлен от адских мук и станешь равен нам.

П а п а: Сатана, дай мне возможность быть первым. Я — папа, и поэтому за мной право иметь перед ним преимущества.

С а т а н а: Смотрите на этих людей, черти! Смотрите, как они вас позорят! Папа! Все, что ты мог, ты уже совершил, когда упал к ногам моего Левиафана. Фауст, выбирай!..

Фауст вышел вперед. Безмерное отчаяние ужасно исказило призрачную тень его лица… Он… Но кто же осмелится повторить его хулу?!

Дьяволы задрожали, пораженные дерзостью Фауста. За все время существования ада такая глубокая тишина ни разу еще не царила в этом мрачном, страшном царстве вечных страданий и плача. Фауст нарушил молчание и потребовал, чтобы сатана выполнил свое обещание.

С а т а н а: Глупец, как можешь ты ожидать, что я, владыка преисподней, сдержу свое слово, когда повелители земли, за весьма редкими исключениями, не оставили нам примеров верности данному слову, если, конечно, оно не приносило им прибыли. Ты вдвойне глупец! Ведь выгода государства — высший закон и в аду. Ты забыл о том, что ты человек, но не забывай хотя бы, что ты стоишь перед сатаной. Мои дьяволы побледнели от дерзких слов твоих. Даже мой незыблемый, несокрушимый трон закачался, и на один миг мне показалось, что я зашел слишком далеко. Прочь! Само присутствие твое меня беспокоит, — ты доказываешь мне, что человек способен на большее, чем может вынести дьявол. Тащите его в самый страшный закоулок преисподней! Пусть он изнывает там в мрачном одиночестве, вечно видит перед собой свои деяния и помнит мгновение, которое ничем нельзя искупить. Ни одна тень не смеет приблизиться к нему! Иди! Витай один, всеми забытый, между выжженными утесами, в стране, где нет надежды, нет утешения, нет сна. Ты будешь жить только прошлым, только сознанием своего безумия и совершенного греха. Вы, люди, любите разукрашивать свое будущее, давая волю гордости и тщеславной фантазии, но твое будущее будет заполнено одной лишь ужасной мыслью о том, что твое мучительное существование и безысходное, страшное ощущение собственного «я» продлятся вечно. Ты будешь испытывать только одно мучительное чувство, тебе будет доступна только одна мучительная мысль. Наслаждением покажется тебе возможность заменить это бесконечное страдание каким-либо иным. Душу твою вечно будут грызть те самые сомнения, которые терзали тебя на земле, и никогда ты не разгадаешь ни одной из тех загадок, попытка решить которые привела тебя сюда. Это самое мучительное наказание для философа твоего склада, и я приберег его прежде всего для моих учеников. Ад и так уже полон ими, а ты вдобавок щедро рассыпал по земле семена, которые дадут всходы и увеличат население моего царства. Уберите его прочь и приступайте к делу! Возьмите и этого папу, бросьте его в другой угол, — равных им нет в аду.