Неля Гульчук - Александр Македонский. Наследник власти

Пердикка окончательно решил твердыми шагами продвигаться вперед на пути к неограниченному господству над сатрапами и стратегами. Он покажет всем, кто хозяин в государстве Александра. Он не позволит растащить государство на части.

Недалеко от Суз начали срочно собираться войска. Палатки воинов из грубо выделанной кожи и яркие шатры военачальников разместились в долине, где началась подготовка к походу в Каппадокию, сопровождающаяся боевыми учениями.

Выйдя из своего шатра, Пердикка задумчиво наблюдал, как молодые воины делают вид, будто пытаются убить друг друга.

«Армия, готовая к бою, – думал он, – похожа на меч, который жаждет крови».

Вскоре несколько тысяч воинов двинулись к границам Каппадокии.

Для начала Пердикке было важнее всего помочь своему преданному соратнику Эвмену завоевать обещанные ему земли, раз два могущественных сатрапа, Антигон и Леоннат, отказались подчиниться его приказам.

Недалеко от границ Каппадокии войска регента и кардианца соединились. Отныне интересы Пердикки и Эвмена пошли рука об руку. Ловкий кардианец сделался самым верным приверженцем регента.

Тем временем в Вавилоне во дворце Селевка нервное напряжение сменилось ликованием: рано утром Апама родила сына. Это произошло вскоре после рождения наследника престола.

Как только ему разрешили, Селевк пришел навестить жену.

– Это скромный подарок для сына!

Он поставил на столик, стоящий у ложа Апамы и колыбели новорожденного, серебряную статуэтку – человека с головой орла, держащего в руках сосуд с водой и сосновую шишку.

– Это Гений, дух-покровитель мужчин, – пояснил Селевк. – Он будет сопровождать нашего сына в его повседневной жизни и защищать от болезней и злых сил. А это тебе…

Он раскрыл шкатулку из слоновой кости, в которой лежало ожерелье из золота с драгоценными камнями.

– Старинное. Ему более двухсот лет. Из сокровищницы лидийского царя Креза.

Апама с благодарностью улыбнулась Селевку. Она медленно и с трудом приходила в себя. Однако для мужа постаралась принять самый цветущий вид. Если бы он узнал, сколько румян и белил стоил Апаме этот вид, то был бы потрясен.

Селевк нежно поцеловал Апаму и склонился над колыбелью.

– Красавец, весь в тебя, – с искренней убежденностью произнес он, поднял малыша и рассмеялся, глядя на маленькое сморщенное личико.

– Его зовут Антиох.

Селевк удивленно взглянул на жену.

– Ты дала ему имя моего отца! – И повторил с гордостью: – Антиох!..

Покои Апамы стали намного просторнее, когда Селевк ушел, потому что с ним ушла вся его многочисленная свита. Апама вздохнула с облегчением, чувствуя огромную усталость.

Заботливая Амитида помогла ей удобно улечься, осторожно поправила покрывало.

– Вот ты и родился, Антиох, – с нежностью произнесла Апама. – Я ждала тебя каждой частицей своего существа.

Она закрыла глаза и погрузилась в исцеляющий сон…

Последняя воля Александра Великого гласила: он должен быть погребен в Египте в оазисе Сива, где жрецы некогда приветствовали его как сына Зевса-Амона и где предрекли ему господство над всей землей.

В своем последнем послании Птолемей сообщал Селевку, что в храме Мемфиса все подготовлено для временного помещения в нем тела великого царя до завершения строительства усыпальницы в Александрии.

Пердикка находился в Каппадокии, и Селевк принял решение переговорить с Арридеем и убедить нового царя сопроводить саркофаг в Египет до возвращения в Вавилон регента. Инициатором переговоров с Арридеем был Птолемей. Селевк высоко ценил дипломатический талант друга и был полностью согласен с ним.

Однако теперь он был ответственен за судьбу сына и жены. Гнев Пердикки, когда он вернется в Вавилон, Селевк не сомневался в этом, обрушится не только на него, но и на самых дорогих его сердцу людей. А в гневе Пердикка был страшен и непредсказуем.

Необходимо было срочно принимать решение, и если отправлять саркофаг в Египет, то немедленно. Но что делать потом?

Селевка не оставляло чувство тревоги за любимых людей. Да, он был тверд в своих решениях, но при этом сознавал, что после отъезда в сатрапии ближайших соратников посоветоваться ему не с кем и опереться, в случае необходимости, тоже не на кого. Доверяться нельзя никому: после смерти Александра честь и дружба в Вавилоне стали не в почете. А риск был огромный, даже если свалить всю вину на Арридея и его царскую волю, как советовал Птолемей. Оставаться здесь будет крайне опасно.

Волновать жену Селевку не хотелось, но все-таки именно с ней он решил обсудить положение дел.

Апама в легкой дремоте покоилась на ложе, когда вошел Селевк. При виде мужа она слегка приподнялась и села, опираясь на подушки. Селевк вновь подумал, стоит ли тревожить ее именно сейчас. Но времени на размышления у него было слишком мало.

Апама, внимательно выслушав мужа, с облегчением вздохнула. На ее щеках заиграл легкий румянец. Это удивило Селевка. Чему она так обрадовалась?

– Я давно мечтала покинуть Вавилон!

Селевк удивился еще больше.

– Временно! Чтобы ты вернулся в него полновластным сатрапом!

– Но Пердикка никогда не отдаст мне Вавилонию. Он всегда был завистлив…

– Поэтому и надо срочно бежать. А причина теперь есть. Отправишь саркофаг с царем в Египет, и мы покинем Вавилон. Ты победителем скоро снова въедешь в него. Пердикка тянется за тем, чего ему никогда не достичь.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что трон Александра должен достаться тому, кто больше всех достоин занять его. Вспомни: основной принцип великих полководцев и Александра в том числе – внезапность. Вот главный фактор победы.

– Откуда тебе известно о главных факторах победы? – Селевк с восхищением разглядывал Апаму.

– Я постигаю мудрость и знания в трудах мудрых философов и правителей. Они хранятся совсем рядом, в твоей библиотеке.

Он осыпал ее поцелуями – целовал лоб, глаза, каждую прядь на висках.

– И куда же мы сбежим?

– На твою родину. В Македонию.

– Твои советы, Апама, безусловно достойны внимания. Но Антиох еще слишком мал. Мир полон опасностей для новорожденных детей.

– Не беспокойся ни за него, ни за меня. Это хорошо, что жизнь нашего сына начнется с дороги к твоему родному дому, в котором ты не был более десяти лет.

Баснословная роскошь царского дворца в Вавилоне, который выстроил себе на берегу Евфрата Набопаласар, отец Навуходоносора, каждый раз удивляла и восхищала Селевка: величественные порталы были отделаны хитроумным красочным орнаментом работы старых халдейских мастеров; исполинские фигуры крылатых быков охраняли входы; гранитные, бронзовые, каменные статуи высокомерно застыли у высоких стен; полы устилали ковры; лабиринты коридоров и внутренних дворов были обсажены пальмами; били фонтаны самых причудливых форм.