Неля Гульчук - Терновый венец Екатерины Медичи

Новости, которые приходили с родины королевы, давали надежду на то, что скоро ее мужественный кузен Пьеро Строцци вновь понадобится на полуострове.

Умер папа Юлий III. Все это было на руку разжигателям войны.

На папский престол взошел восьмидесятилетний кардинал Караффа – Павел IV – неистовый враг Испании.

С первых же дней своего правления папа Павел IV упорно предпринимал попытки спровоцировать войну с Испанией, и он в этом преуспел.

1 сентября 1556 года герцог Альба, вице-король Неаполя, вторгся в папские владения с огромным войском.

Став единоличным вершителем дел империи, Филипп II тут же проявил свой истинный характер – вдумчивый, методичный и суровый. Он тщательно изучал донесения, приходившие из Рима, и не собирался проявлять ни малейшего снисхождения.

Разгневанный папа обозвал его «гнилым отростком христианства» и «мелким негодяем».

Герцог Альба неумолимо продолжал двигаться к Риму.

Перепуганный Павел IV тотчас же, ссылаясь на недавно заключенный договор, потребовал помощи от французов.

На полном пререканий Королевском совете, который заседал в полном составе, схлестнулись в неистовом состязании Монморанси и Гизы, каждый исступленно отстаивал свою точку зрения.

– Сейчас нельзя действовать очертя голову, – убеждал собравшихся членов совета Монморанси. – Необходимо закрепить позиции достойного, почетного и столь долгожданного для Франции мира. Внутренние дела, отнюдь не блестящее состояние финансов, разрастающееся с каждым днем, словно злокачественная опухоль, влияние протестантов, грозящее подорвать интересы религии, заслуживают сейчас большего внимания и во сто крат важнее, чем развязывание новой войны.

Выступление коннетабля возмутило Гизов и их сторонников. Кардинал Карл Лотарингский обосновал необходимость прийти на помощь понтифику против возрастающего с каждым днем могущества двух августейших супругов: короля Испании Филиппа II и королевы Англии Марии Тюдор.

– Ваше Величество, заверяю вас, что настало время, когда рассудительные дипломаты должны уступить место решительным и мужественным полководцам, – уверял Меченый.

Сторонники Гизов, составлявшие большинство советников короля, дали свое согласие на нарушение перемирия.

Монморанси не отступал.

– Папа стар, а казна почти пуста. Если Его Святейшество умрет, то вся тяжесть войны, огромные расходы, способные разорить кого угодно, лягут на плечи Франции. И этот шаг, я имею в виду возобновление крупномасштабной войны, поставит Королевство лилий на край гибели.

Но никто не стал прислушиваться к его зловещим предсказаниям.

На сей раз Диана де Пуатье действовала столь ловко, что Генрих II внял ее доводам и в октябре перемирие было нарушено.

Принимая это важное решение, Генрих пренебрег доводами своего наставника Монморанси, резко осуждавшего возобновление войны. Воинствующая партия Гизов одержала полную победу. Екатерина радовалась, ибо рассчитывала извлечь выгоду из новой кампании Пьеро Строцци и вернуть себе тосканские владения, а также герцогство Урбино.

Пьеро Строцци срочно прибыл в Париж и, не медля, отправился в Лувр. Представившись сначала коннетаблю, затем королю, маршал отправился в апартаменты кузины. Она как раз собиралась ужинать. Увидев Пьеро, Екатерина, забыв об этикете, вскочила и порывисто обняла его. Она была счастлива видеть кузена, пусть не победителем, зато живым и здоровым. Сразу же после ужина Екатерина вместе с королем начала изучать план предстоящей кампании, разработанный Пьеро и Франциском де Гизом. По плану Меченый должен был отойти в Ломбардию, Строцци встать на страже папства, а Блэз де Монлюк защищать Тоскану. Этот план позволял надолго упрочить французское влияние в Италии и закрепить итальянские владения за королевскими детьми.

14 ноября герцог Франциск де Гиз выехал в Пьемонт, где собиралась армия, которая должна была выступить на помощь папе. В задачи армии входило также завоевание для одного из сыновей Генриха II и Екатерины Медичи Неаполитанского королевства.

Шествие французской армии было почти триумфальным.

Перебравшись через Альпы на следующий день после Рождества, Франциск де Гиз вошел в Турин. Оттуда он направился в герцогство Миланское и захватил Валенцу. Герцог собирался остановить продвижение своей армии к Риму и овладеть герцогством Миланским. Но кардинал Лотарингский и герцогиня де Валентинуа устами короля напомнили ему, что в первую очередь необходимо спасти от испанской угрозы папу, который подтвердил дружеские симпатии к Франции, назначив в ходе очередного выдвижения кардиналов четырех французов, притом что всего избранников было десять.

Однако никакой военной помощи, обещанной французам, папа не оказывал.

Герцог, не получив ожидаемых подкреплений, вынужден был позорно отступить: его солдаты, ослабленные болезнями, были не в состоянии драться с испанцами; швейцарские наемники, отправленные ему на помощь герцогом Феррарским, были уничтожены войсками сторонников герцога Альбы; другие фронты в Пьемонте и Сиене нельзя было оголять.

Будущее итальянских планов Франции выглядело изрядно скомпрометированным.

В это время испанцы очень удачно воспользовались тем, что основные силы королевской армии находились в Италии.

Будучи крайне суеверной, Екатерина верила, что звезды предсказывают все важные события, и Диана и король разделяли ее мнение. В самом начале марта 1557 года в течение двенадцати дней небо над Европой озаряла необычайно яркая комета. Она двигалась к восьмому градусу зодиакального созвездия Весов.

В монастыре Святого Юста Карл V расценил этот небесный феномен как указание на то, что грядущий год будет весьма пагубным для его давнего врага Франции.

Екатерина научилась смотреть в глаза почти любой реальной опасности, но трепетала перед таинственным влиянием звезд.

Теперь, когда она стала королевой Франции и в результате побед французской армии в Италии, в которые она верила и о которых молилась каждый день, может появиться одно из самых могущественных государств, по звездам выходило, что Франция стоит на пороге невиданной катастрофы.

Целыми днями Екатерина, вновь назначенная регентшей, обсуждала с советниками события в Италии, которые в действительности оказались менее успешными, чем предполагалось.

Привычка к строгому контролю чувств заставляла королеву одерживать верх над эмоциями, и, предчувствуя недоброе, вечерами она уединялась в своем кабинете и писала одно письмо за другим братьям Строцци и своим друзьям в Италии: Пьеро предупреждала, что комета предвещает недоброе и надо быть предельно осторожным, ибо его жизнь слишком много значит для нее, и, главное, напоминала, что именно от него во многом зависит будущее их родины; Робера умоляла переговорить с банкирами и оказать необходимую помощь армии; Лоренцо поздравляла с получением кардинальской шапки, и, зная, что он по-прежнему не доверяет папе, просила сообщать обо всех важных событиях, происходящих в Ватикане, и напоминала, что престарелый папа, прозорливый и хитроумный интриган, в качестве врага может быть весьма опасен; могущественных друзей убеждала в необходимости оказывать помощь французам, находящимся сейчас в Италии, ибо преданность в дружбе означает, что становишься вдвое сильнее в борьбе против общего врага, коим является сейчас Испания. Едва закончив одно письмо, она принималась за следующее.