Неля Гульчук - Терновый венец Екатерины Медичи

После красивой борьбы начался поединок, во время которого рыцари приглашали друг друга померяться силами, чтобы в результате выбить противника из седла. Тяжесть лат не позволяла упавшему самостоятельно подняться, и, прикованный к земле, он вынужден был признать себя побежденным.

Дофин был сильным и ловким и одолел всех своих противников: он отстоял сражение в борьбе против семи соперников подряд, после чего охотников померяться с ним силами уже не находилось.

– Кто еще желает сразиться со мной? – вновь бросил дофин вызов рыцарям.

Над ристалищем повисла тишина.

Генриха уже собирались объявить победителем, когда перед ним предстал его младший брат Карл.

Франциск недовольно сдвинул брови и громко крикнул:

– Карл, ты хочешь померяться силами с братом?

– Да, и получить в награду поцелуй от прекрасной герцогини д’Этамп.

– Если ты хочешь получить этот поцелуй, попробуй, добейся! – закричал охваченный гневом Генрих. – Я постараюсь не допустить этого!..

– Это мы посмотрим!.. – ответил на вызов Карл.

Противники взяли разбег и ринулись вперед. Завязавшийся поединок не был галантным. Братья дрались злобно и яростно. Это была борьба без уступок. Они обменялись несколькими точными ударами, и зрители приветствовали братьев громкими рукоплесканиями.

Поединок не на шутку встревожил Екатерину, ее охватило предчувствие надвигающейся непоправимой беды, нависшей над Генрихом. До сих пор она смотрела на турнир, как на захватывающее зрелище, но теперь видела, что Генрих до крайности возбужден. Это был поединок ненавидящих, стремящихся уничтожить друг друга братьев.

Торжественный воинственный голос турнира сопровождал схватку звуками труб, флейт и оглушительными фанфарами.

Братья вновь сошлись на середине поля. Копья их столкнулись и обломались. Принц Карл, выронив обломок, зашатался и, не успев схватиться за луку седла, упал.

Генрих же остался недвижим.

Младший брат был побежден старшим и лежал поверженный у его ног.

Анна тут же не преминула заострить внимание короля на случившемся:

– Мой великий и справедливый король, надеюсь, вы убедились воочию, как велика ненависть дофина к своему младшему брату.

Франциск слушал свою любимую интриганку и где-то в глубине его души зарождался страх за жизнь обожаемого Карла.

Диана тоже испугалась за Генриха и решила сразу же после турнира уговорить его никому не доверять, до поры до времени скрывать от всех свои чувства и особенно мысли и стараться держаться подальше от младшего брата, короля и фаворитки.

Приз опять достался дофину.

Генрих подошел к Диане де Пуатье, на глазах у всех преклонил перед ней колено и надел ей на палец выигранный им перстень с большим рубином.

Екатерина побледнела от негодования.

Герцогиня д’Этамп наклонилась к ней и вполголоса проговорила:

– Гаспар де Таван советует отрезать нос неувядающей Диане. Я нахожу его совет заслуживающим внимания.

– Нужно иметь терпение, Анна! Всему свое время. А за совет спасибо.

Как обычно, Екатерина делала вид, что не замечает того внимания, которое муж публично оказывает Диане де Пуатье. Она неукоснительно следовала однажды выбранной тактике поведения: слушай, смотри и молчи, если хочешь жить в мире. С безмятежной улыбкой на лице дофинесса заговорила с придворными дамами о ловкости, какой блеснул на турнире дофин.

По окончании празднеств Гийом де Ла Марк, герцог Клевский вернулся в свои земли. Он уехал один, а его маленькая супруга вновь отправилась в обитель Плессиле-Тур. Этот брак обеспечивал королю Франции поддержку, необходимую в случае возобновления военных действий на границе с Нидерландами.

После шумных свадебных торжеств насыщенная интригами придворная жизнь вновь начала настойчиво заявлять о себе.

Когда Анне д’Этамп доложили о приходе адмирала Шабо де Бриона, возвратившегося к королевскому двору, она сидела в кресле и разглядывала себя в высоком овальном зеркале, как будто хотела убедиться, что не утратила былой красоты. Светло-голубое платье с фламандскими кружевами так шло ей, что она с удовольствием любовалась собой.

«Если я в ближайшее время не расправлюсь с Генрихом и Дианой, они со временем расправятся со мной», – эта мысль неотступно преследовала ее.

Она сгорала от нетерпения в ожидании часа, когда можно будет приступить к осуществлению плана по устранению дофина. Претворение замысла в жизнь несколько затягивалось: у Франциска не было пока причин немедленно объявить войну Карлу V. Дальновидный политик, он неторопливо обзаводился новыми союзниками: вслед за герцогом Клевским к французскому лагерю примкнули Дания, Швеция, Шотландия.

От недремлющего ока герцогини ничто не ускользало. Она ежедневно выслушивала своих верных осведомителей, делала выводы и выжидала. Интуиция подсказывала ей, что причиной конфликта с императором станут возобновившиеся отношения Франции с турками, которых император люто ненавидел. Известия из Турции до вчерашнего дня радовали короля: посол Антонио Ринконе и сопровождавший его агент, генуэзский капитан Чезаре Фрегозе, объяснили Сулейману Великолепному, по каким причинам король Франции позволил их общему врагу Карлу V пересечь территорию своего государства.

Султана, хоть и не без труда, удалось убедить и добиться согласия возобновить военные действия против императора. Все с нетерпением ждали возвращения послов из Стамбула.

Во время вчерашнего застолья король был хмурым и на вопрос фаворитки, что так разгневало Его Величество, сообщил собравшимся взбесившую его новость, полученную из лагеря императора: Карл V обвинял короля Франции в том, что тот де поклялся турецкому султану Сулейману отрицать Божественную природу Христа и девственность Пресвятой Девы Марии, зарезать свинью в купели и совершить развратный акт на алтаре.

Анна возликовала: ей показалось, что наконец-то подходящий момент представился.

– Ваше Величество, – гневно произнесла она, – эта гнусная клевета не должна оставаться безнаказанной. Императора следует проучить.

Но герцог Клод де Гиз, словно разгадав мысли фаворитки, резко возразил:

– Это обвинение столь преувеличено и смехотворно, что на него не стоит даже обращать внимания, а тем более создавать конфликт.

Король в конце концов рассмеялся и согласился с герцогом, что на подобные глупости даже реагировать не стоит. Это ниже королевского достоинства.

Продолжая любоваться своим отражением в зеркале, Анна мечтала, чтобы поскорее появились причины объявить войну Карлу V, которые позволят отправить Генриха в самое пекло битвы. Теперь при дофине вместо коннетабля Монморанси находится с ее подачи маршал д’Аннебо. А уж с этим воякой она всегда сумеет договориться.