Нагиб Махфуз - Война в Фивах

— Фараон Египта, покровитель и мститель за египтян, мы из тех, чьих жен и детей пастухи использовали в качестве щитов в битве за Фивы. Богу было угодно отомстить за злодеяния тирана Апофиса. В то время как он отступал, мы напали на его женские покои и похитили ту, которая ему дороже собственной души. Мы привели ее сюда, чтобы вы сами могли отомстить ей за то, что она творила с нашими женщинами.

Предводитель группы подошел к закутанной в льняную ткань фигуре. Когда с фигуры сорвали ткань, все увидели женщину, на которой не было ничего, кроме прозрачной юбки. У нее была белая кожа, чистая как свет, волосы, словно золотые нити, обвивали голову, на очаровательном лице отражались раздражение, гнев и гордость. Яхмос побледнел. Оба уставились друг на друга. На лице фараона появилось смятение, на ее лице — удивление, стершее выражение раздражения, гнева и гордости. В полной растерянности фараон едва слышно пробормотал:

— Принцесса Аменридис!

Гур снял накидку, подошел к женщине и накрыл ее. Яхмос грозно спросил египтян:

— Почему вы дурно обошлись с этой женщиной?

Предводитель группы ответил:

— Это дочь страшного убийцы Апофиса.

Яхмос понял, что чувствуют эти разгневанные люди, жаждущие мщения. Он сказал:

— Не позволяйте гневу взять верх над своими традициями, освященными веками. Истинно благороден тот, кто не изменяет своему благородству, когда вскипают страсти и вспыхивает гнев. Вы из народа, который уважает женщин и не убивает пленных.

Один из египтян, потерявший родственника, но не вкусивший мщения, сказал:

— Покровитель Египта, наш гнев утолится только тогда, когда голову этой женщины отправят Апофису.

Яхмос ответил:

— Вы настаиваете, чтобы ваш повелитель стал подобен Апофису, который проливает невинную кровь и убивает женщин? Предоставьте мне во всем разобраться и уходите с миром.

Египтяне пали ниц перед фараоном и удалились. Яхмос вызвал офицера своей гвардии, тихим голосом приказал доставить принцессу на царский корабль и не спускать с нее глаз.

В сердце и душе царя разыгралась буря. Он не мог сидеть спокойно и приказал командирам войти в Фивы во главе армии победным маршем. Повернувшись к Гуру, он заметил, что тот смотрит на него со страхом, смятением и жалостью.

Поле опустело, и царь во главе гвардии направился к Нилу. Он велел колесничим ехать быстрее и погрузился в свои думы. Какой удар сегодня испытало его сердце! Какая неожиданность! Он и не думал, что еще раз встретит Аменридис, она стала для него мечтой, которая на мгновение озарила его ночь, затем растворилась во мраке. Но вот он снова увидел ее, неожиданно и непреднамеренно. Судьба бросила Аменридис к его ногам, она вдруг оказалась полностью в его власти. В душе Яхмоса кипели страсти, сердце билось неистово, проснувшиеся чувства достигли предельного накала, вернулись сладкие воспоминания, и он покорился им, забыв обо всем остальном.

Но принцесса, неужели она узнала его? А если не узнала, помнит ли она счастливого торговца Исфиниса, чью жизнь спасла от верной смерти и которому сказала с волнением и слезами в глазах: «До новой встречи!»? Аменридис тосковала по нему, когда он был в изгнании, и прислала письмо, между строк которого скрыла свою любовь, точно огонь в кремне. Неужели ее сердце все еще билось так же, как впервые забилось в каюте царского судна? Великий Бог! Как случилось, что он чувствует приближение безграничного счастья? Следует ли ему доверять своему сердцу или относиться к этому чувству с подозрением? Царь вспомнил, какой несчастной принцесса выглядела, когда повстанцы привели ее к нему. Его сильный дух не выдержал, и по его телу пробежала дрожь. Царь печалью задался вопросом, стихнет ли гнев Аменридис, если она узнает, что стала пленницей Исфиниса? Фараон представлял, как разгневанные египтяне окружают принцессу, плюют в нее, оскорбляют, вымещая на ней весь свой гнев к ее отцу. Яхмос вспомнил ее негодующее и гордое лицо и ощутил тревогу, какая не охватывала его в самые трудные мгновения. Колесницы фараона подъехали к берегу, он вышел и направился к царскому судну. На борту судна он вызвал офицера, которому доверил принцессу, и спросил:

— Как себя чувствует принцесса?

— Мой повелитель, ее поместили в отдельную каюту и принесли новую одежду. Ей предложили еду, но она отказалась прикоснуться к ней. Она разговаривала с солдатами с презрением и называла их рабами. Несмотря на это, к ней относятся так, как приказало ваше величество.

Царю стало не по себе, он тихо подошел к каюте принцессы. Гвардеец открыл дверь и закрыл ее после того, как царь вошел. Каюта была небольшой и уютной, ее освещала большая лампа, прикрепленная к потолку. Справа от входа на диване с роскошной обивкой сидела принцесса в простой льняной одежде. Она причесала волосы и заплела их в большую косу. Яхмос взглянул на принцессу, улыбнулся и обнаружил, что та смотрит на него с удивлением, точно не веря своим глазам. Она была смущена и полна недоверия. Фараон приветствовал ее, сказав:

— Добрый вечер, принцесса.

Аменридис ничего не ответила, но, услышав его голос, видно, еще больше смутилась, в ее взгляде мелькнуло сомнение. Юноша долго смотрел на нее влюбленными глазами и спросил:

— Вы нуждаетесь в чем-нибудь?

Принцесса пристально всматривалась в его лицо, перевела взгляд на его шлем, затем на доспехи и спросила:

— Кто ты?

— Меня зовут Яхмос. Я фараон Египта.

В ее взгляде появилось отвращение. Желая смутить принцессу еще больше, он снял шлем и поставил его на стол, твердя себе, что принцесса не поверит своим глазам. Он заметил, что она с недоверием смотрит на его курчавые волосы. Будто удивившись, Яхмос спросил:

— Почему вы смотрите на меня так, точно знаете человека, похожего на меня?

Принцесса не нашлась, что ответить, и промолчала. Ему хотелось услышать голос Аменридис, почувствовать ее нежность.

— Если бы я сказал, что меня зовут Исфинис, вы бы ответили мне? — спросил он.

Едва услышав это имя, она вскочила и воскликнула:

— Значит, ты Исфинис!

Он приблизился к принцессе, нежно взглянул на нее, взял ее за руку и сказал:

— Я Исфинис, принцесса Аменридис.

Она вырвала руку и прошептала:

— Ничего не понимаю.

Яхмос улыбнулся и нежно сказал:

— Разве имена имеют значение? Вчера меня звали Исфинисом, сегодня меня зовут Яхмосом, но я тот же человек с тем же сердцем.

— Как странно! Как можно утверждать, что ты и Исфинис одно и то же лицо? Ты был торговцем, продававшим безделушки и пигмеев, а теперь сражаешься в одежде царя.

— Что тут странного? Раньше я переодевался торговцем и вел разведку в Фивах, сегодня я возглавил свой народ в борьбе за освобождение Египта и возвращение украденного у меня трона.