Сергей Марков - Вечные следы

В 1878. году, когда Д. Ф. Косицын напечатал в «Русском вестнике» рукопись Парфения, с этим журналом был тесно связан Ф. М. Достоевский. Великий писатель работал тогда над «Братьями Карамазовыми», отсылая роман частями в редакцию «Русского вестника».

Образ Парфения владел воображением писателя, он ценил в произведениях «афонского инока» прежде всего поэтичность и простоту описаний его странствий по Востоку.

В то время Ф. М. Достоевский задумал написать роман «Житие великого грешника» и намеревался сделать Парфения одним из главных героев этого большого повествования — «рядом с Пушкиным, Белинским и Чаадаевым», как пишет об этом Л. П. Гроссман, биограф Достоевского.

В августе 1879 года Ф. М. Достоевский послал в «Русский вестник» рукопись шестой книги второй части «Братьев Карамазовых».

«Эта глава, — писал он в сопроводительном письме, — восторженная и поэтическая; прототип взят из некоторых поучений Тихона Задонского, а наивность изложения — из книги странствий инока Парфения».

После всего этого нельзя сомневаться в том, что Федор Михайлович читал в «Русском вестнике» рассказ семипалатинского водителя караванов Порфирия Уфимцева в изложении Парфения, которому создатель «Братьев Карамазовых» уделил столько внимания.

В 1851 году в глухом Селенгинске, вблизи китайской границы, умер декабрист Константин Петрович Торсон. Он был похоронен на берегу быстрой Селенги, неподалеку от каменных курганов древних обитателей Забайкалья.

Константин Торсон окончил Морской корпус и вскоре прославился как искусный и неустрашимый флотский офицер. В 1819 году на него обратил внимание начальник русской экспедиции в Антарктику капитан Ф. Ф. Беллинсгаузен. Он зачислил лейтенанта К. П. Торсона в состав экипажа шлюпа «Восток».

В конце 1819 года русские корабли, находясь на дальнем юге Атлантического океана, подошли к земле с неприступным каменным берегом. Высокий остров находился на 56°44′18′′ южной широты и был покрыт снегом. Землю назвали в честь Торсона и лишь после событий 1825 года ее стали обозначать на картах под именем острова Высокого.

Торсон не раз высаживался на коралловые атоллы Океании, исследуя животный и растительный мир зеленых архипелагов. В 1820 году при приближении корабля к островам Россиян, он стоял на вахте и успел заметить кипевший у берега пенный бурун. Благодаря его бдительности крушение «Востока» было предотвращено.

Во время стоянки на Таити лейтенант Торсон руководил заготовкой съестных припасов для кораблей и наблюдал за меновой торговлей с туземцами, не допуская во время мены попыток даже малейших злоупотреблений. Он раздавал подарки островитянам и вел с ними переговоры. Помаре, король острова Таити, подарил Торсону дорогие ткани местного изделия.

В порту Джаксон (Сидней) на мысе Русских была устроена астрономическая обсерватория. Торсон участвовал в работах корабельных астрономов. Такие же научные наблюдения проводились и во время стоянки кораблей в бухте Рио-де-Жанейро, где обсерватория была оборудована на берегу Крысьего острова.

Исследуя лежавшие к юго-востоку от Тасмании остров Макуори, где сосредоточивались промыслы морских слонов, лейтенант Торсон добыл там животных и птиц для коллекций.

После возвращения на родину К. П. Торсон занялся изучением положения русского флота, который находился тогда в самом плачевном состоянии. Маркиз де Траверсе, занимавший пост русского морского министра, и его преемник Моллер развалили флот и подорвали морские силы великой державы. Среди русских моряков существовало убеждение, что это было сделано вполне сознательно по указке Англии.

К. П. Торсон со свойственным ему трудолюбием и обстоятельностью собрал детальные данные о состоянии русского морского флота и предложил свои способы для исправления многолетних «ошибок». В частности, он взялся оборудовать в качестве показательного судно «Эмгейтен».

Большую помощь Торсону оказывал Николай Бестужев — тоже будущий декабрист, талантливый изобретатель и художник, капитан-лейтенант восьмого флотского экипажа. Н. Бестужев не успел изготовить для «Эмгейтена» лишь усовершенствованного хронометра и астрономических часов. Завершать эти изобретения ему пришлось уже в Селенгинске, где судьба вновь свела его с Торсоном.

Морское министерство было вынуждено обратить внимание на настойчивую деятельность Торсона. Его рекомендации были рассмотрены особой комиссией и признаны весьма ценными. Он был назначен адъютантом начальника Морского штаба. Однако авторство предложений Торсона было присвоено высшим морским чинам. Что же касается образцового корабля «Эмгейтен», то эту боевую единицу отдали для личного пользования будущему палачу декабристов великому князю Николаю Павловичу.

Во время знаменитого петербургского наводнения К. П. Торсон вместе с Д. Завалишиным и Михаилом Кюхельбекером спасали погибавших на затопленных улицах столицы.

В том же, 1824 году Константин Торсон мечтал о плавании к Северному полюсу, но экспедиция не состоялась, хотя для нее уже строились два корабля. В походе к полюсу хотел принять участие и Михаил Бестужев.

Сблизившись с братьями Бестужевыми, капитан-лейтенант К. П. Торсон стал часто бывать в доме у Синего моста. Этот дом принадлежал Российско-Американской компании, и в нем жили Кондратий Рылеев, Александр Бестужев, Владимир Штейнгель. Там собирались братья Кюхельбекеры, Завалишин, Батеньков, Якубович, Муханов и другие декабристы.

В 1825 году Торсон был принят в ряды Северного общества.

К. Ф. Рылеев поручал капитан-лейтенанту захватить во время будущего восстания Кронштадт, превратив его в оплот революции. — Обсуждалась также возможность увоза всей царской семьи на военном фрегате. Это было опасное предприятие, и оно могло быть поручено только такому искусному моряку, как Торсон.

Именно К. П. Торсон вместе с Бестужевыми и Г. Батеньковым явился в дом Российско-Американской компании, чтобы сообщить Кондратию Рылееву о смерти Александра I в Таганроге. Накануне знаменательного дня 14 декабря 1825 года герой Антарктики виделся с главными руководителями восстания.

Константин Торсон был схвачен и заключен в крепостной каземат. Он содержался в Свеаборге близ Гельсингфорса и в Петровской куртине Петропавловской крепости. Вместе с тем нельзя было не учитывать его большие знания морского дела, и поэтому ему разрешалось даже в крепости составлять записки о желательных преобразованиях в морском флоте.

Тем не менее К. П. Торсон был судим «по второму разряду» и приговорен к «положению головы на плаху» и вечной ссылке в каторжную работу. Затем вечная ссылка была заменена двадцатилетней.