Артамонов Иванович - КУДЕЯР

Кто же теперь займёт место Ивана Шуйского при государе? Иван Кубенский? Иоасаф презрительно скривился, он хорошо знал недостатки дворецкого — ленив, легко поддаётся чужому влиянию, непоследователен. Сегодня одно может сказать, завтра — совсем другое. Гигант проснулся лишь на время, чтобы сокрушить Ивана Шуйского, но на большее он не способен.

Опекуном великого князя может быть лишь человек знатного рода. Шуйские — потомки славного Рюрика. Кто может сравниться с ними? Разве что Бельские — потомки великого Гедимина. Только где они ныне?

Семён Бельский до сих пор в бегах. Дошли до Москвы вести, будто Сагиб-Гирей по приказу турецкого султана выкупил его у ногайского хана и теперь отъезжик принялся за старое: начал побуждать крымских татар к походу на Москву.

Дмитрий? Старший из братьев Бельских вряд ли займётся столь опасным делом, уж очень он осторожен.

Иван? Вот кто мог бы противодействовать проискам Шуйских! Но он заточён в темницу, находящуюся далеко от Москвы — на Белоозере. Если бы великий князь приказал освободить его, то лучшего человека на место главного опекуна Ивана Васильевича не найти: Бельский умудрён в государственных делах, многократно участвовал в походах против крымских и казанских татар, ведает толк в ратном деле. Пока Шуйские не оправились от нанесённого им удара, нужно как можно быстрее убедить юного великого князя освободить из заточения Ивана Фёдоровича Бельского. Иоасаф решительно направился в покои государя.

Десятилетний мальчик, увидев митрополита, тотчас же поднялся из-за стола, заваленного рукописями, чтобы принять благословение.

— Чем занимаешься, сын мой?

— Читаю древние уложения, святой отец. Много неправды чинится в нашем отечестве. Поправ власть государя, бояре хлопочут лишь о приобретении богатств и славы, враждуют друг с другом. И сколько же зла они понаделали! Сколько доброхотов отца моего умертвили! Когда же, святой отец, кончится это бесчестие? Потому тщусь я познать законы, бывшие на Руси с глубокой древности, хочу ведать эллинские и латинские законы. — Ваня говорил возбуждённо, глаза его горели.

Иоасафа поразили не по-детски серьёзные рассуждения юного великого князя.

— Желания твои угодны Господу Богу. Государь должен знать законы, чтобы успешно управлять судьбами людей. Согласен с тобой: много неправды творится на Руси из-за боярской корысти и гордыни. Взять хоть Ивана Шуйского, которого нынче дворецкий Иван Кубенский поколотил в Боярской думе. Болит у меня душа, государь, от сознания, что рядом с тобой нет надёжной опоры, опытного наставника.

— Всех, кто был мил мне, бояре злым умыслом умертвили, а те, кто в живых остался, всяк о себе лишь мыслит.

— Дивлюсь твоей мудрости, государь, и впрямь трудно найти верных людей. Подумалось мне, что Иван Бельский мог бы помочь тебе своими советами.

— Иван Бельский сослан Шуйскими на Белоозеро.

— В твоей воле, государь, призвать его на службу из заточения.

Мальчик задумался. Освободить Бельского он, конечно, может, но будет ли прок от того? А ну как боярская вражда усилится?

— Я не против освобождения Бельского из темницы, если Боярская дума на то согласится.

Боярская дума поддержала митрополита и великого князя, повелела освободить из заточения Ивана Фёдоровича Бельского. За ним был послан нарочный с приглашением «приехать до Москвы». Через несколько дней опальный вельможа предстал перед государем. За время, проведённое в заключении, Иван Фёдорович сильно изменился: холёное лицо его побледнело, обрюзгло, сеть морщин обозначилась возле глаз.

— Призвал я тебя, Иван Фёдорович, чтобы ты помог мне в управлении государством. Много дел скопилось у нас, и дела все срочные, не терпящие отлагательств. Решать же их некому.

— Я готов верой и правдой служить тебе, государь.

— Многие государства нас окружают, и с каждым из них мы ведём дела сообразно своей выгоде: с одними крепим дружбу, с иными воюем.

— Верно, государь.

— Как бы мой отец вёл себя с татарами, свеями, турками и иными народами?

За время пребывания в темнице на Белоозере Иван Фёдорович не имел возможности знать, как складывались отношения Русского государства с соседями, тем не менее ответил без промедления, уверенно:

— Великий князь Василий Иванович всегда стремился быть в докончанье со свеями и турками, а что касаемо татар казанских и крымских, то против них он постоянно держал полки наготове, воевод в походы посылал, То же было и при твоей матушке Елене Васильевне. Ныне же, когда властвовать стали Шуйские, воля отца твоего оказалась порушенной. Испугавшись угроз Сагиб-Гирея, они попустительствуют казанцам, позволяют им грабить русские земли вплоть до Мурома и Костромы. Ведомо мне: в угоду Сагиб-Гирею Шуйские честят крымских послов, а в это время сын Сагибов, царевич Имин, грабит каширские места.

Мальчик внимательно слушал боярина, его ответ был ему по душе.

Иван Васильевич Шуйский после оскорбления, нанесённого ему Иваном Кубенским, на несколько дней отстранился от государственных дел. Обида на неблагодарных бояр переполняла его, ему казалось, что юный великий князь не сможет обойтись без него, а потому рано или поздно его призовут во дворец с просьбой взять в свои руки управление государством. Не может же кто попало заменить его, Шуйского, возле государя.

Время, однако, шло, но никто не являлся звать его в великокняжеский дворец. Что бы это могло значить? Уж не обзавёлся ли государь иными советниками? Но кто тот наглец, что решился занять его место? Обуреваемый этими мыслями, боярин, смирив гордыню, решил сам наведаться в великокняжеский дворец. Он уже слышал, что Боярская дума приговорила освободить Ивана Бельского из заточения, но никак не предполагал, что так быстро увидит его в покоях государя.

Великий князь, казалось, был озадачен и смущён неожиданным появлением влиятельного вельможи. Бельскому же удалось сохранить величественный и достойный вид.

— Рад видеть тебя, Иван Васильевич, — приветствовал он Шуйского.

Тот пополовел от злости.

— Государь! По какому праву сей человек находится здесь, а не на Белоозере?

Пальцы мальчика, впившиеся в подлокотники кресла, побелели, глаза расширились, потемнели от гнева. Голос прозвучал по-детски звонко:

— Иван Фёдорович Бельский находится здесь по приговору Боярской думы, по пожеланию митрополита Иоасафа и по моему велению.

— Этот человек присутствует здесь против моей воли, а потому ноги моей не будет в великокняжеском дворце, пока он не уберётся отсюда. Не желаю быть в совете с боярами о государевых и земских делах!

Иван Васильевич, резко повернувшись, направился к дверям. Никто его не удерживал. После ухода вельможи мальчик не сразу успокоился. Мысленно он продолжал спор с Иваном Шуйским, поэтому не расслышал голос Бельского: