Наталья Павлищева - Княгиня Ольга

Но от понимания, что человека, стоявшего между ними, больше нет на свете, почему-то легче не становилось. Пришло понимание другого — она никогда не допустит к себе слишком близко. Не потому, что верна памяти мужа, а потому, что побоится разделить власть с кем угодно. Ту, которой она так жаждала и которую так долго ждала. Но Любомиру не нужна ее власть, он любит Ольгу даже сильнее беспомощной, какой ее не видел никто. Она знает это. Почему же так боится быть слабой женщиной, боится просто прислониться к сильному плечу, поведать о своей боли? После редких ночей, что они проводили вместе, княгиня становилась холодной, как лед, держалась надменно и отчужденно. Столкнувшись с таким впервые, Любомир недоумевал, что с ней?! Несколько часов назад замирала от одного прикосновения, закусывала губы, чтобы не вырвалось ни звука, горела под его руками, а тут вдруг… Тогда обиделся, уехал надолго, пока сама не позвала. Потом понял — она не может простить даже той ночной зависимости от него и своей неспособности совладать со страстью. Когда понял, захотелось прижать к груди, погладить по волосам, точно маленькую девочку, объяснить, что она властна над ним во стократ больше, что он никогда не воспользуется ее беспомощностью. Не случилось.

Прошло время, и она уже справилась со всем. Любомир не раз задумывался о том, что пора уходить из ее жизни. С тем и торопился к княгине, совсем не собираясь ни о чем напоминать. Но Ольга сама заговорила о гибели мужа.

— Ты мог его спасти? — княгиня резко обернулась, Любомир поразился жесткости ее взгляда.

— Как? Я был далеко.

— Предвидел?

Любомир вздохнул, честно говоря, надоело предвидеть все неприятности, какие князь навлекал на свою голову, точно специально, чтобы ее оторвали.

— Кто же мог знать, что он пойдет на Мала еще раз? Не там выгоду искал.

— Свенельд виновен?

— Может, немного и он, да только князь сам роту нарушил…

Ну что он ей объясняет, ведь хорошо все понимает, просто княгине хочется услышать, что никто, кроме самого Игоря, в его смерти не повинен! Словно душу пытается облегчить.

Любомир радовался, что в ту минуту был далеко в Новгороде. К счастью, иначе Ольга заставила бы его, а не Свенельда убивать древлян. Что теперь будет? Уже отомстила, залила кровью могилу мужа, а что дальше? За Мала замуж не пожелала, сама будет править. Хорошо, что Святослав не любит Киев и бояр тоже, иначе и он бы встал поперек Ольге. От этой мысли Любомир даже содрогнулся. Как повела бы себя княгиня, случись ей бороться за Киев с любимым сыном? Заглянув глубоко в душу, он понял, что не уверен в ответе.

Но Игоря давно нет, а Святославу власть не нужна, вернее, нужна, но не та. Что же теперь будет с самим Любомиром? Столько лет он помогал и ждал, ни на что не надеясь. Княгиня свободна и вольна выбирать себе кого угодно, но вряд ли выберет давнего друга. Нет, не выберет, он ничего не может ей добавить, а потому стал совсем не нужен.

Но Любомир ошибся, Ольге была нужна его помощь. Много лет он берег отца, теперь княгиня просила… беречь сына! Первой мыслью было отказаться. Он устал быть всегда под рукой, жертвуя собой, спасать и спасать, хотелось отдохнуть. Но не пришлось.

В глазах Ольги, когда та подняла голову, стояли слезы. Это было настолько неожиданно, что Любомир даже замер. Только ему позволено видеть княгиню слабой и нуждающейся в помощи, остальные такого права не имели, для остальных она была всегда сильной и властной. Вот за это право он и платил своей жизнью. Мелькнула мысль, не слишком ли дорога плата, но тут же затерялась в горячей волне жалости и сострадания, захлестнувших Любомира. Он любил, все еще безнадежно любил эту женщину и ничего не мог с собой поделать. Увидев слезы княгини, понял, что поедет к Святославу, будет рядом с ним столько, сколько нужно, теперь станет беречь сына для матери, как берег его отца. С другой стороны, хорошо, что Святослав, с ним легче, чем с Игорем. Этот точно знает, чего хочет, силен и не капризен. Но сам Любомир уже немолод, не станет ли обузой для молодого князя?

И еще одна нехорошая мысль мелькнула у Любомира — он много лет был при князе Игоре, точно приглядывал за ним по воле его жены, теперь предстоит приглядывать за Святославом? Зачем? Чтобы не мешал матери и не претендовал на Киев? На сердце было тошно, кошки скребли, но выхода все равно не видно. Любомир снова собрался к Святославу в Новгород.

Прошли годы, уже подрос младший сын Игоря Улеб, княгиня стала задумываться о его будущем. Святослав рано стал самостоятельным, Ольга сама отдала мальчика в дружину, надеясь, что опытные воеводы сделают из него хорошего воина. Сделали, в результате мать не видит сына совсем. Он вполне успешно выполняет княжеские обязанности — ездит в полюдье, сопровождает караваны, воюет со степняками, которых хлебом не корми, дай напасть на приграничные города и веси Руси. Всем хорош Киев и расположен отлично, одно плохо — степь недалече, того и гляди, чтоб не встала новая беда под стенами. Пока князь Святослав гоняет печенегов и хазарские отряды от своих границ лихо. Отроки, которых он привел с собой из Новгорода, были отлично выучены и действовали лучше Свенельдовых, привыкших воевать больше против отдельных славянских племен. Печенеги даже притихли, точно понимая, что на защиту Киева встала какая-то новая, хорошо обученная сила.

В одном не сходятся мать с сыном — Святослав ненавидит греков, считая их продажными и все, что с ними связано. Сын и слышать не желает о новой вере, все попытки княгини объяснить, что не ромеи ее придумали, что они и сами когда-то крестились из язычества, разбиваются как о глухую стену. Отговорка у него одна — дружина языческая, и я тоже не должен менять веру. Пока князь говорит уважительно, но его голос все чаще выдает раздражение, ответы становятся все резче. Еще немного, и он закричит в ответ на попытки склонить к византийской вере. И княгиня не понимает, отчего это: то ли так ненавидит греков, то ли так верит волхвам. Совсем другое дело Улеб.

Ольга усмехнулась, братья абсолютно непохожи друг на дружку, один в свою мать, другой в отца. Святослав крепкий, коренастый, с круглой, всегда бритой, как у простого дружинника, головой, оселедцем на затылке, длинными усами, вечно загорелый, вдел в ухо серьгу. Улеб светлый, мягкий, высокий и стройный, с нежным румянцем на щеках, у него еще не растет борода, но и не будет щетиной, это сразу видно. Святослав без возраста, про него одинаково можно подумать и как о молодом, и как об умудренном годами воине. Про Улеба сразу скажешь, что молод. Младший не рвется в дружину, ему ближе книги и беседы с Григорием. Окажись Улеб не столь покладист, Ольга вряд ли приняла бы его как родного сына. Когда после родов сгорела в горячке мать Улеба, князь даже растерялся. Все взяла в свои руки Ольга, случайно оказавшаяся в Киеве, она забрала мальчика, приставила к нему кормилицу и воспитала как своего. Князь был жене премного благодарен. Верно говорят, что не те родители, кто родил, а те, кто воспитал. Улеб звал Ольгу матерью, а она его сыном. Святослав не ревновал (или просто не подавал вида?). Но он был много старше брата, потому материнская ласка ему уже не требовалась, а в поступках князь давно самостоятелен.