Наталья Иртенина - Царь-гора

— Вообразите себе, примерно так и было, — добродушно ответил Евгений Петрович.

— Расскажите, — попросил Федор, глядя по-детски чистыми и доверчивыми глазами.

Но попутчик не торопился утолять его любопытство.

— Что это мы сидим тут, как раки-отшельники, — сказал он, оглядев убранство стола. — Предлагаю выйти в свет, позавтракать как подобает приличным людям. Согласны?

Федор охотно поддержал предложение и даже сделал движение к двери, но Евгений Петрович саркастически осведомился:

— Куда вы, юноша, в таком виде? Кто вас учил манерам? Повяжите хоть галстук.

Федора манерам никто и никогда не учил, он привык заходить в рестораны и прочие кабаки по-простому, в чем был, не смущаясь и линялыми джинсами, галстуки же не переносил вовсе. Но перед попутчиком, который был явно не так прост, как воображалось с первого взгляда, ему хотелось выглядеть серьезнее.

— Знаете, Евгений Петрович, скажу вам честно, — он приложил руку к сердцу, — светская жизнь меня так утомила, что я решил бежать от нее на край земли. И представьте, не взял с собой ни одного галстука, не говоря уже о фраке или смокинге.

— В таком случае, — ответил попутчик, облачаясь в светлую пиджачную пару, — мне придется выдавать вас за племянника из провинции. Не думаете же вы, что по вашей милости я должен оставаться без внимания прекрасных дам?

— Вы полагаете, в этом поезде обретаются прекрасные дамы? — с сомнением спросил Федор. — Разве какие-нибудь декабристки, преданно следующие за своими мужьями в захолустные гарнизоны.

— Не нужно так мрачно смотреть на вещи, Федор Михалыч, пока еще не Достоевский, — в приподнятом настроении молвил попутчик, критично разглядывая себя в зеркале. — Гм… Как же портит меня эта проклятая борода.

— Сбрейте, — предложил Федор, и тут ему на ум пришло новое соображение. — Или она нужна для маскировки? Кто вы, Евгений Петрович?

— Я уже сказал вам. Я рыбак, — никак не интонируя, ответил попутчик. — Идемте же.

В вагоне-ресторане посетителей в этот час оказалось немного. Прекрасных дам среди них не обнаружилось вовсе, однако Евгений Петрович не спешил разочаровываться.

— Подождем до обеденного времени, — подмигнул он Федору. — Я просто уверен, они здесь есть. Нынче ночью при посадке мне привиделось в одном окне прелестное создание.

— Вам привиделось, — кивнул Федор. — А вы, однако, бабник. И в этом, думаю, ваша слабость.

— Не вздумайте ею воспользоваться, — сухо посоветовал попутчик, изучая меню. — Да и потом, кто бы говорил. Шкуру-то хотели не с меня содрать.

Не зная, чем парировать, Федор подозвал официанта.

Они сделали заказ. Пока их обслуживали, Евгений Петрович не спешил начинать застольную беседу, оглядываясь на редких клиентов ресторана. У Федора создалось впечатление, что он оценивает людей по каким-то одному ему известным критериям, отыскивая нужный человеческий сорт. Определенно это был изучающий взгляд торгового агента — Федор утвердился в изначальном предположении. Все же остальное, очевидно, просто мишура от скуки жизни.

— Так вот, — Евгений Петрович наконец повернулся к собеседнику, взявшись за вилку и нож, — о Золотой Орде. Знакома ли вам фамилия Бернгарт? Роман Федорович Бернгарт.

— Первый раз, — покачал головой Федор, также принимаясь за завтрак. — Кто это?

— Это, милый мой, одна из самых таинственных фигур в отечественной истории. Правитель Алтайской Золотой Орды.

— Кажется, я догадываюсь, — с тонкой улыбкой поделился Федор. — Это тот самый, который во время Гражданской организовал в горах добычу золота и поставлял его большевикам. Угадал?

— Не совсем. Скорее золото поставляли ему. А уж Бернгарт переправлял его в Москву.

— А кто поставлял ему? — недоумевал Федор. — И откуда?

— Из гор, конечно. Вы никогда не задумывались о существовании на нашей земле невидимых народов?

Это было уже слишком, и Федору вдруг стало скучно. Он ощутил себя хандрящим Байроном, которому в деревенском трактире пытаются сбыть траченый молью сюжет для романтической поэмы.

— Знаете, те времена, когда я зачитывался фантастикой о человеках-невидимках, давно миновали, — с легким раздражением сказал он.

— Я неточно выразился, — быстро взглянув на него, поправился Евгений Петрович. — Впрочем, вы можете думать, что Бернгарту просто повезло и он обнаружил в горах золотую жилу. Вы также можете считать его красным командиром, создавшим свою партизанскую республику — кстати, при Колчаке на Алтае таких было несколько. В советских исторических исследованиях именно так и описывается эта загадочная личность.

— Простите, — сказал Федор, отодвигая тарелку, — я все-таки не совсем понимаю, в чем загадочность этой личности.

— Все дело в том, — его собеседник понизил голос и наклонился вперед, — что на Алтае никогда, ни до, ни после Гражданской войны, не было месторождений золота. Так откуда оно там, по-вашему, взялось? В большом количестве, имейте в виду. И вот еще вам для справки: в двадцать втором году Бернгарта арестовали и продержали в тюрьме до тридцать четвертого. В тридцать четвертом его расстреляли.

— В то время это происходило со многими, — флегматично заметил Федор.

Евгений Петрович покачал головой.

— Его схватили как предводителя антисоветского мятежа, главаря контрреволюции. Приговор по этому обвинению был один и безапелляционный — расстрел. Его же двенадцать лет держали в тюрьмах. Даже не отправляли в лагеря. Для чего? Очевидно, он располагал информацией, но не желал ею ни с кем делиться.

— Так вы полагаете…

— Нет уж, Федор Михалыч, прошу прощения, — возразил попутчик, — теперь ваша очередь рассказывать.

— Что рассказывать? — немного растерянно спросил Федор.

— Вашу историю. И не про скуку столичной жизни с несчастной любовью, а настоящую. От кого вы бежите, кто вас хотел зарезать этой ночью и почему.

Федор вновь почувствовал себя обманутым ротозеем, которому ловкий делец всучил дрянной товар, и теперь нужно расплачиваться, потому что вернуть его уже нет возможности.

— Знаете, Евгений Петрович, — сказал он не вполне дружелюбно, — мне кажется, это будет неравноценный обмен. Приятного аппетита.

Он направился к стойке бара, чтобы расплатиться. Здесь ему пришло в голову прихватить бутылку «Столичной», с которой не так бессмысленно будет коротать дорогу и не столь уж пустой может показаться даже эта темная история про краснопартизанскую Золотую Орду. Выходя из вагона-ресторана, он оглянулся на попутчика и едва не выронил из рук бутылку. Оказалось, пока они обсуждали тайну алтайского золота, через два столика от них расположилось весьма приметное создание женского пола в темно-синем облегающем платье и с белой лилией в подколотых волосах. Девушка не только подходила под определение «прекрасная дама», но и намного превосходила его. Она была без сопровождения, и коварный попутчик не замедлил этим воспользоваться. В тот момент, когда Федор увидел их, Евгений Петрович демонстрировал весь свой лоск, целуя девушке руку.