Наталья Иртенина - Царь-гора

— А я говорю, погляди. Может, важное чего.

Федор взял бумажку и нехотя стал изучать. Минуту спустя его рука дрогнула, он поднял потемневший взгляд на деда.

— Откуда это взялось?

— На крыльце валялось. Ну чего там? Полезное есть?

— Нет, — отрешенно сказал Федор. — Только вредное.

— Что, таможенные пошлины подняли? — встревожился дед и потянул бумажку из рук Федора. Но тот вцепился в нее крепко.

— Здесь нет домашних телефонов. Им, наверное, пришлось напрячь мозги, чтобы придумать подброшенную записку.

— Чего так? — не понял дед и вдруг вскипел: — А ну отвечай, когда старшие спрашивают!

— Да у вас тут не дикий аул, а просто бандитский Петербург! — вспылил в ответ Федор. — Аглаю похитили! Выкуп требуют!

Дед жалостно наморщился, затем воинственно подобрался.

— Кто? Сколько?

— Пока нисколько. Меня хотят, — хмуро пояснил Федор.

— А на что ты им сдался?

— Ой, дед, тебе этого лучше не знать.

— А сам, видать, знаешь. Ну ты, Федька, и м… — с большим чувством сказал дед, изумленно садясь на стул. — Чего делать намерен?

— Одно из двух, — чуть побледнев, ответил Федор. — Или я их, или они меня. Третьего не дано.

Одевшись и накинув куртку, он пошел из дома.

— Стой, ты куда? Не дури, Федька.

Дед попытался перегородить собой дверь, но был решительно отодвинут с дороги.

— Ну иди, иди, терминатор недобитый, — крикнул он в окно. — Думаешь, напугаются?

От тревоги за Аглаю Федор так сжал челюсти, что ответить не было никакой возможности.

— А может, и напугаются, — немного успокоенно сказал себе дед Филимон. — Страшон Федька в гневе. Аж сердце дрогнуло.

Он закрыл окно, накапал в стакан валокардин, выпил и задумался.

Встречу ему назначили в двух километрах от поселка, возле автозаправочной станции на Чуйском тракте. Как только взгляд Федора остановился на синем внедорожнике с тонированными окнами, припаркованном у дороги, передняя дверца машины открылась. Он не спеша двинулся к джипу, запоминая номер. Но и без номера автомобиль было легко опознать: высокая посадка делала его подобием четырехколесного клоунского велосипеда — не хватало лишь веселенькой раскраски.

Федор разместился на сиденье. Машина тронулась.

— Ну? — сказал он.

— Не нукай.

Вымогателей было двое — один за рулем, второй сзади.

— Вы пригласили меня помолчать втроем? — немного раздраженно поинтересовался Федор.

— Не тряси нервами и слушай. У тебя последний шанс. Вернешь долг, гуляй свободно. Сколько на счетчике натикало, сказать или сам посчитаешь?

— Где девушка?

— В гостях у сказки, — сострил водитель. Он был чрезвычайно костляв и мог бы сыграть в кино Смерть: скулы и челюсти туго обтягивала кожа, в сочленениях голых безволосых рук хрящи выпирали так остро, что казались атавистическими шипами.

— Как вы меня нашли?

— В другой раз не свети рожу по ти-ви.

Федор закусил губу, проклиная на чем свет стоит технический прогресс человечества.

— Если девушку хоть пальцем…

— Замерзни, — грубо посоветовал второй бандит. — Все в твоих руках. Предупреждаю: исчезнуть не удастся. Сроку два дня. Наутро третьего твоя подружка умирает у тебя на глазах. Возможно, ей придется помучиться. Потом твоя очередь.

— Я верну деньги, — процедил Федор. В голове у него ощущалось некое упругое коловращение мысли, от которого стало даже немного щекотно. — Но за ними нужно ехать.

— Куда?

— В горы.

— В пещеру Али-бабы? — фыркнул костлявый.

— Угадали.

— За буратин нас держишь? — сказал второй. — Это тебе не на пользу.

Федор рассмотрел его в водительское зеркало: это был человек правильных геометрических очертаний. Лицо представляло собой прямоугольник, насаженный на квадрат шеи, с приделанным снизу треугольником подбородка. По бокам торчали овалы ушей, а посередине мигали кружочки выкаченных глаз. В целом он напоминал персонажа детского мультфильма, но Федор не мог вспомнить какого именно.

— А вы что, не знаете, как называются эти горы? — спросил он. — Алтан в переводе с древнетюркского означает «золотой».

— Короче, Миклухо-Маклай.

Федор сделал паузу, поскольку был уверен в облагораживающем влиянии театральных эффектов на людей простых и до сих пор не задумавшихся о смысле жизни. Затем сказал:

— Там золото.

Молчание длилось чуть дольше, чем требовалось для осознания факта. Федору это понравилось.

— Где? — страстно выдохнул водитель.

— В пещере.

— Сколько?

— Центнера полтора, — прикинул Федор.

— Кто еще знает? — спросил прямоугольный.

— По-видимому, никто. Скорее всего, оно лежит там с Гражданской войны.

— Откуда знаешь?

— Я профессионал, — без ложной скромности ответил Федор. — У меня нюх.

— Следопыт, что ли?

— Можно сказать и так.

— На машине проедем?

— Думаю, да. Только надо запастись продуктами. И бензином.

— Гляди, следопыт. Не на тот след заведешь, медведям тебя скормим. Говорят, они тут злые.

— Не то чтобы злые, — задумался Федор, — но пожрать любят. Оружие у вас, парни, надеюсь, имеется?

…Дорога большей частью проходила в молчании. Федор показывал путь, водитель тихо ругался по матушке, когда езда превращалась в автоальпинизм и в любую минуту мог заглохнуть двигатель. Второй бандит громко поглощал чипсы, пачку за пачкой, и время от времени лаконично комментировал увиденное за окном: «Лепота…»

Августовская осень в горах разгулялась не на шутку. Леса поржавели и попрозрачнели, лиственницы сбрасывали иголки, делаясь похожими на эротические грезы юности. Пастухи перегоняли стада ниже и попадались чаще. Федор старался не думать, так как подозревал: додуматься сейчас можно до такой нежелательной и опасной мысли, которая заставит его сказать, что про золото в пещере он пошутил. В то же время он понимал, что означают подобные сомнения. Они означали существование в его голове еще более опасной мысли, от которой, будь она извлечена из глубин, зашевелились бы волосы — столь откровенной мистикой шибало бы от нее. Возможно, он даже не поверил бы ей и попытался отстраниться от нее, чтобы сохранить веру в себя. Но не было никакой уверенности, что это удастся.

Машина остановилась на узкой лесной дороге. Водитель торопливо выскочил и отбежал за кусты, на ходу расстегивая брюки.

Через пять минут он вернулся, несколько отрешенный от реальности. Сев за руль, еще какое-то время думал, при этом смотрел прямо перед собой.

— Эй, Скелет, ущипни себя за зад, — посоветовал товарищ.

— Сейчас, — машинально ответил тот, берясь за руль, — сейчас… Там в кустах лежит голый… поеденный. Как в «Челюстях». Руки-ноги откусанные. — Он повернулся к Федору: — Это что за крокодилы здесь водятся?