Ладислас Фараго - Дом на Херрен-стрит

Солидно выпив на устроенном для него приеме, Квислинг изложил перед новыми хозяевами обширную программу покорения своей страны. Германия, заявил он, напрасно недооценивает Норвегию. В своем докладе Гитлеру Розенберг позднее писал: «Он (Квислинг) отметил ключевое геополитическое положение Норвегии в Скандинавии и преимущества, которые могло бы получить государство, контролирующее побережье Норвегии…» Квислинг просил Розенберга оказать помощь возглавляемой им партии Национального единства и получил на это согласие нацистского руководства.

В августе двадцать пять членов квислинговской партии тайно прибыли в Германию для обучения на специальных курсах. В то же время Розенберг усиленно предлагал услуги Квислинга различным немецким учреждениям. Он попытался заинтересовать им личный секретариат Гитлера, а также министерство военно-воздушных сил, характеризуя Норвегию как отличную базу для аэродромов Люфтваффе. Долгое время никто не высказывал желания сотрудничать с Квислингом. Розенберг оказался в неудобном положении: он обещал Квислингу деньги, а ведомство Розенберга такими средствами не располагало.

Осенью 1939 года Розенберг нашел наконец клиента. Им оказался начальник штаба военно-морских сил адмирал Шниевинд. Командование гитлеровского флота давно лелеяло мечту получить выход в Северное море и считало Норвегию идеальной базой. Еще 10 октября 1939 года Редер во время доклада фюреру пытался уговорить его вторгнуться в Западную Скандинавию, но Гитлер в то время был занят другими планами. Тогда Редер решил предпринять кое-что без согласия Гитлера, а поэтому обрадовался, когда узнал от Шниевинда о Квислинге. Розенберг подогрел интерес Редера, обратившись к нему со специальным меморандумом, в котором дал Квислингу блестящую характеристику и изложил широкую программу действий норвежца в интересах немецкого флота.

«Согласно его плану, – писал Розенберг, – несколько специально отобранных норвежцев должны пройти в Германии подготовку, чтобы иметь возможность выполнять возлагаемые на них задачи. Эти люди получат точные указания, и им будет оказана помощь со стороны опытных членов нацистской партии. Затем они вернутся в Норвегию, где будет разработан окончательный план действий. Намечается быстро захватить в свои руки контроль над некоторыми районами Осло, в то время как немецкий флот появится у норвежской столицы по просьбе норвежского правительства (то есть правительства Квислинга)».

Далее Розенберг отметил, что «Квислинг не сомневается в успехе и рассчитывает на полную поддержку руководства норвежской армии, с которым у него уже налажен контакт».

Редер попросил Розенберга пригласить Квислинга в Берлин. 11 декабря Квислинг и Хагелин прибыли в немецкую столицу. Квислинг потребовал от своих немецких партнеров решительных действий, чтобы их не сумели опередить англичане.

Редер решил представить Квислинга Гитлеру. Но эта встреча не удовлетворила Квислинга. Гитлер так и не дал ему прямого ответа. Выяснилось, что фюрер намерен пока соблюдать условия советско-германского договора и не желает вести каких-либо разговоров о войне против СССР.

Недоверие, с которым Гитлер отнесся к Квислингу, объяснимо. Фюрер мало знал его и к тому же никогда раньше серьезно не задумывался о вторжении в Скандинавию. Кроме того, Гитлер не хотел открывать своих карт иностранцу, о котором мог судить только со слов Редера и Розенберга. Он даже подозревал, что Квислинг, возможно, ведет двойную игру, является агентом союзников и стремится из первых рук получить информацию о планах Германии.

Однако во время второй аудиенции, состоявшейся два дня спустя, Гитлер стал гораздо сговорчивее. Он согласился создать при штабе Редера специальную группу для изучения предложений и планов Квислинга. Политическими вопросами, должен был заняться Розенберг. Военные мероприятия поручалось разработать военно-морскому атташе капитану 2 ранга Шрейберу совместно с Квислингом. С точки зрения Квислинга, самым важным было обещание Гитлера предоставить ему 200 тысяч марок из фондов министерства иностранных дел. Однако министерство иностранных дел отказалось субсидировать Квислинга, считая его банкротом, который готов продать свою страну, но не в силах распоряжаться ею. Несмотря на отчаянные усилия, Розенбергу так и не удалось получить этих денег для Квислинга.

На этом дело с Квислингом кончилось. Квислинг вошел в историю как человек, предавший свою родину немецким фашистам, но в действительности он не сыграл никакой роли в установлении немецкого контроля в Норвегии. Это произошло вовсе не потому, что Квислинг не хотел помочь нацистам. Дело в том, что немцы просто не нуждались в его услугах.

До января 1940 года Канарис ничего не знал о переговорах, которые Квислинг вел с Розенбергом и Редером. Абвер вступил в игру только тогда, когда было получено донесение от одного из агентов в Метце. 4 января этот агент узнал, что французская горнострелковая дивизия снята с позиций на линии Мажино и переброшена в Англию для возможного использования в Финляндии против русских или в Норвегию для захвата Нарвика.

Это донесение попало сначала к начальнику передовой базы ВМС в Гамбурге, а тот немедленно переслал его Канарису. Канарис, в свою очередь, счел необходимым информировать об этом Гитлера. Сведения о предполагаемой высадке союзных войск в Норвегии, по-видимому, заставили фюрера изменить свое отношение к планам действий в Скандинавии. Гитлер не интересовался Норвегией, но в то же время был полон решимости не допустить захвата ее союзниками.

С этого момента Норвегия постоянно находилась в центре внимания абвера. Когда началось планирование операции «Везер»* и была сформирована специальная группа офицеров вермахта для выполнения этой задачи, Канарису удалось добиться назначения своего ставленника, капитана 3 ранга Лидига, на пост начальника разведки в этой операции. Лидиг руководил деятельностью обширной шпионской сети в Норвегии. Его агенты вели наблюдение за всем, что происходило в Осло, Бергене, Нарвике и других важнейших портах страны. Им была поставлена задача собирать информацию о движении судов, и прежде всего конвоев, отправлявшихся в Англию. С этой задачей агентам Лидига справиться было нелегко. Капитаны судов получали данные о маршруте следования и пунктах назначения всего за несколько часов до отплытия. И все же агенты Лидига действовали успешно. По утверждению абвера, полученные от Лидига сведения позволили самолетам Люфтваффе и немецким подводным лодкам за несколько месяцев 1939-1940 годов потопить суда союзников общим водоизмещением 150 тысяч тонн.