Леон Юрис - Суд королевской скамьи

Гром грянул! Хайсмит был ошеломлен. Судья сказал «подготовить свою защиту». Доктор Адам Кельно, обвинитель, стал обвиняемым даже в глазах судьи.

35

Сэр Адам Кельно торопливо вошел в помещение, где Роберт Хайсмит, Честер Дикс, Ричард Смидди и полдюжины их помощников лихорадочно изучали фотокопии журнала, сверяя их с текстом вопросов, которые предполагал задать Баннистер. Встречен он был с нескрываемой холодностью.

— Это было так давно, — прошептал он. — И что-то случилось с моей памятью. Все эти годы я жил в какой-то полуамнезии. Я так много забыл. Соботник хранил этот журнал. Он мог подделать записи, свидетельствующие против меня. Как правило, я не видел, что мне приходилось подписывать.

— Сэр Адам, — сухо сказал Хайсмит, — вам придется предстать в качестве свидетеля.

— Я не могу.

— Вы должны, — раздраженно ответил Хайсмит. — У вас нет выбора.

Адам Кельно так и не смог полностью прийти в себя. Он был растерян, когда, поднявшись на возвышение для свидетелей, выслушал напоминание судьи Гилроя, что принесенная им клятва говорить правду и только правду по-прежнему сохраняет свою силу. Перед ним, так же как и перед судьей и членами суда присяжных, лежали фотокопии отдельных страниц журнала. Баннистер попросил помощника представить Адаму Кельно оригинал. Он смотрел на него, все еще не веря своим глазам.

— Является ли представленное вам доказательство в самом деле медицинским регистрационным журналом Ядвигского концентрационного лагеря, охватывающим период в пять последних месяцев 1943 года?

— Думаю, что да.

— Говорите погромче, сэр Адам, — сказал судья.

— Да... да.. так и есть.

— Готов ли мой ученый друг признать, что фотокопии, имеющиеся в его распоряжении и представленные суду, являются точными репродукциями соответствующих страниц журнала?

— Признаю, — сказал Хайсмит.

— В стремлении облегчить задачу суда, мы позволили себе копировать на один лист по две страницы из журнала. Я попросил бы вас открыть лист, на котором размещены страницы пятьдесят и пятьдесят один. Слева направо мы видим одиннадцать различных колонок, Первая фиксирует порядковый номер операции, и, руководствуясь этим указанием, мы видим, но их число достигает более восемнадцати тысяч. Вторая колонка говорит о дате. Что включает в себя третья колонка?

— Вытатуированный номер пациента.

— Да, а дальше следует его имя и диагноз заболевания. Правильно?

— Ла.

— Мы рассмотрели первую половину листа и обратимся к странице журнала номер пятьдесят один. Что находится в левой колонке этой страницы?

— Краткое описание оперативного вмешательства.

— И в следующей?

Кельно не ответил. Баннистер повторил вопрос и получил в ответ лишь невнятное бормотание.

— Не содержит ли она имя хирурга, а следующая — имя того, кто ему ассистировал?

— Содержит.

— И следующая. Объясните милорду и присяжным, что она означает.

— Это...

— Ну?

— Имя анестезиолога.

— Анестезиолога, — повторил Баннистер, повысив голос, что позволял себе крайне редко. — Просмотрите фотокопии и сам журнал, обращая особое внимание на те графы, в которых приводится имя анестезиолога.

Сэр Адам молча пролистал страницы, а затем поднял затянувшиеся влагой глаза.

— Не замечаете ли вы повсеместного отсутствия анестезиолога? Во всех случаях?

— Как правило, не хватало подготовленных людей.

— Но разве вы сами не свидетельствовали, что часто у вас не было анестезиолога и в таком случае вы сами проводили обезболивание; и это была одна из причин, по которой вы предпочитали спинномозговую инъекцию?

— Я.. но...

— Вы признаете, что, согласно журналу, в каждом случае вы имели или квалифицированного ассистента, пли врача, имеющего возможность проводить анестезию?

— Да, это так.

— Значит, вы говорили неправду в своих показаниях?

— В этом пункте память меня подвела.

О Господи, подумал Эйб, нет, я не получаю удовольствия от этого зрелища. Пользуясь скальпелем закона, Томас Баннистер сейчас разбирает его по частям, но я не чувствую ни торжества, ни наслаждения местью.

— Давайте двинемся к следующей колонке. Я вижу слово «нейрокрин». Говорит ли оно о том лекарстве, которое было введено в спинномозговой канал?

— Да.

— И последняя колонка отдана примечаниям.

— Да.

— Вашим ли почерком заполнены колонки на страницах пятьдесят и пятьдесят один и ваша ли подпись стоит в колонке, озаглавленной «Хирург»?

— Да.

— Внимательно изучая журнал, видите ли вы где-нибудь имя доктора Тесслара как хирурга или ассистента?

— Наверно, ему удалось скрыть свое участие.

— Каким образом? Вы были его начальником. Вы постоянно общались с Воссом и Фленсбергом, в качестве помощника которых вы себя представили. Как он мог скрыть свою роль?

— Не знаю. Он был очень хитрым.

— Я же предполагаю, что он просто не сделал в Ядвиге ни одной операции.

— Ходили такие слухи, — обильно обливаясь потом, сказал Адам.

— Теперь откройте, пожалуйста, страницу шестьдесят пять. Она заполнена совершенно другим почерком, кроме подписи хирурга. Как вы можете это объяснить?

— Порой медицинский регистратор заполнял все графы, оставляя только место для подписи хирурга. Это мог быть Соботник, который по заданию коммунистического подполья фальсифицировал записи о ходе операций.

— Но вы же не будете отрицать, что тут ваша подпись? Или она подделана? Если бы вы поймали его за тем, что он подделывает вашу подпись, вы должны были что-то сделать — как вы, например, поступили с Менно Донкером.

— Я вынужден внести протест, — сказал Хайсмит.

— В журнале мы можем найти следы того, какая судьба постигла Менно Донкера, — с беспрецедентной для него вспышкой ярости сказал Баннистер. — Ну, доктор Кельно?

— Часто я очень уставал в конце дня и порой не вчитывался в то, что подписывал.

— Понимаю. Мы сделали двадцать двойных листов из журнала, и на каждом из них примерно сорок операций. Они обозначены как «экспериментальные операции: слева или справа», и мы можем предположить, что речь идет об ампутации левого или правого яичка, не так ли?

— Да.

— Чем они отличаются от операции кастрации?

— Первая означает извлечение мертвых или облученных половых желез, как я уже показывал. Вторая же означает... ну... она означает...

— Что означает?

— Кастрацию.

— Ампутацию обоих яичек?

— Да.

— Благодарю вас, Теперь я попрошу помощника предъявить вам документ, который представляет собой данное под присягой ваше показание Министерству внутренних дел в ходе рассмотрения вопроса о вашей экстрадиции в 1947 году. Оно было написано вами в Брикстонской тюрьме.

Хайсмит вскочил на ноги.