Абузар Айдамиров - Долгие ночи

Доведенные до отчаяния люди восстали. Восстание началось в мае

1860 года в Ичкерии и быстро распространилось по всей нагорной части Чечни. Возглавили его шамилевские наибы [1] Наиб — военачальник. Бойсангур, Атаби и Умма. Им удалось нанести чувствительные удары по карательным отрядам. Отчаянное сопротивление восставших длилось девятнадцать месяцев. Однако многочисленные войска, направленные российскими властями, подавили его со всей жестокостью. В феврале 1861 года был схвачен раненый Бойсангур, после чего к Святополк-Мирскому добровольно явились Атаби и Умма. Бойсангура казнили в Хасав-Юрте, его семью и ближайших соратников сослали в Сибирь. К двум другим руководителям восстания отнеслись несколько снисходительнее, отправив на вольную ссылку: Атаби — в Порхов Псковской губернии, а Умму — в Смоленск.

И наступила тишина. Но тишина предгрозовая и недолгая.

Многолетняя война и деспотическая власть Шамиля и его наибов довели горцев до нищеты, почти до физического истребления.

Народ устал. А Шамиль, его наибы и духовенство постоянно призывали к газавату [2] Газават — священная война. , обещая людям счастье в ином мире. Народ же мечтал о мире и спокойствии.

Именно в этот момент снова появился проповедник Кунта-Хаджи, изгнанный в свое время Шамилем. И вновь начал он распространять в Чечне ученье кадыри.

Кунта-Хаджи выступал против всякой войны и насилия, против кровной мести, призывал к нравственному совершенству, единству, братству, к полной покорности властям и терпению, запрещал курение и употребление хмельных напитков. Он утверждал, что мир и равенство на земле нельзя установить путем войн и кровопролитий, их может дать лишь всемогущий Аллах, а потому и следует положиться во всем на Всевышнего.

— Не слушайте самозваных шейхов и имамов, призывающих вас к войне, — говорил он, — не проливайте людской крови. Не поднимайте оружие против русского царя: он действует по воле Аллаха. Если вам велят носить крест — носите его. Ведь это лишь металл. Если вам прикажут посещать церковь — идите. Это же просто дом. Лишь бы в сердцах вы сохранили веру в Аллаха и пророка, а все остальное вам простится. За оружие беритесь только в крайнем случае, когда гяуры [3] Гяур — человек немусульманского вероисповедания. затребуют для развлечений ваших женщин.

Учение Кунты-Хаджи шло вразрез идеологии "священной войны", которой придерживались сторонники Шамиля. Они проповедовали войну с иноверцами, а Кунта-Хаджи — классовый, национальный и религиозный мир, покорность властям. Окружение Шамиля стремилось к богатству и роскоши, а Кунта-Хаджи, выходец из народных низов, сам бедняк, призывал жить скромно, честным трудом. И измученные, изнуренные войной, доведенные до грани физического истребления, потерявшие надежду на возврат прежней жизни люди охотно примыкали к народному шейху, что могло стать серьезной угрозой идеологической основе имамата Шамиля. Имам стал всячески притеснять Кунту-Хаджи и, наконец, в 1859 году тот вынужден был отправиться в Мекку.

Первое время администрация края не мешала деятельности Кунты-Хаджи, поскольку он проповедовал мир, покорность царю и властям. Однако вскоре часть последователей Кунты-Хаджи объединилась в крупную религиозную секту. Они использовали учение устаза [4] Устаз — религиозный, духовный наставник. в своих корыстных целях. Среди них были и прославленные воины и военачальники Шамиля, в свое время выступившие против жестокости колониальной политики царизма;

без ведома Кунты-Хаджи они стали создавать из секты слаженную военную организацию, тщательно готовя ее к будущему восстанию.

Разделив Чечню на восемь районов и поставив во главе каждого по наибу, они практически установили свое, не зависимое от царской администрации, управление в аулах. Изготовлялись оружие и порох, под видом спортивных игр проводилось обучение молодежи военному делу. Волнения среди мюридов [5] Мюрид — послушник, последователь шейха. кунта-хаджийцев делали обстановку еще более напряженной.

Верные царю муллы доносили о готовящемся восстании. Из Тифлиса Лорис-Меликову несколько раз напоминали о том, что начальство сочло бы за лучшее убрать Кунту-Хаджи с Кавказа. Но Лорис-Меликов не соглашался. Арест устаза, по его мнению, кроме неприятностей ничего не давал: во-первых, сам Кунта-Хаджи и его проповеди, в сущности, безвредны; во-вторых, уберешь его — и освободившееся место может занять другой, более деятельный и мятежный человек, что куда опаснее.

Верил ли Лорис-Меликов внешнему спокойствию, царившему в крае последние два года? Нет, не верил. Ведь из донесений лазутчиков ему было известно о брожении умов в Чечне. И получив сообщение о том, что во время своей последней поездки в Мекку Кунта-Хаджи якобы встретился с чеченскими, черкесскими, кабардинскими и осетинскими эмигрантами и вступил с ними в тайный союз, он отдал приказ арестовать Кунту-Хаджи.

Возмущенные мюриды немедленно отправились к Шалинскому редуту и потребовали освобождения устаза.

Опасаясь, что эта мирная манифестация может вылиться в восстание, в Шали спешно отправили генерал-майора князя Туманова с шестью батальонами пехоты при четырех орудиях и с четырьмя сотнями казаков. Орудийные залпы рассеяли толпу, оставив на земле сто шестьдесят четыре убитых, среди которых оказались и шесть женщин.

Этими мерами Михаил Тариэлович не ограничился. Спустя неделю в крепость Грозную собрали наибов и наиболее уважаемых людей Чечни. От них потребовали немедленно выдать зачинщиков шалинского дела и всех тех, кто ранее был намечен для отправления в ссылку, а также запретить зикр [6] Зикр — радение мусульманских сектантов. . За проступок одного человека отвечал целый аул. На исполнение требования отводился недельный срок. В противном случае Лорис-Меликов грозился уничтожить все аулы. По его приказу войсковые подразделения были приведены в полную боевую готовность.

По личному указанию Лорис-Меликова наиболее авторитетные муллы и кадии [7] Кадий — духовный судья у мусульман. подготовили проповеди, содержание которых было согласовано заранее, и в сопровождении особых приказов разослали их по аулам и мечетям. Для поддержания порядка пришлось перебросить в Чечню новые воинские части с Кубани.

Чечня созрела для взрыва. Горцы прекрасно знали о взаимоотношениях России с западными державами и о событиях в Польше. Сотни чеченских офицеров и переводчиков, ежедневно общаясь со ссыльными поляками, служившими в области, жадно ловили рассказы последних и несли их в народ. Чтобы обуздать и удалить непокорных из края, Михаил Тариэлович предложил Тифлису набрать из чеченцев полк и отправить его на подавление польского восстания. Но из этой затеи ничего не вышло.