ФРЭНК СЕКОЙ - ВОЕННЫЕ НАВЫКИ ИНДЕЙЦЕВ ВЕЛИКИХ РАВНИН

Ла Харпе сообщал в 1719 году, что Кэддо на реке Арканзас в восточной Оклахоме использовали кожаные доспехи, высокие сёдла и уздечку. Лошадей у них было уже много по сравнению с 1690 годом, но не вполне достаточно. Некоторые из вождей имели особенно хороших коней с испанскими сёдлами и уздечками. Эти племена практиковали ежегодный цикл, как и Апачи: занимались земледелием в своих постоянных деревнях весной и летом, выращивая кукурузу, и вели кочевой образ жизни осенью и зимой, охотясь на бизонов.

В 1719 году Ду Тисне посетил Поуней в Канзасе и увидел, что они владеют вполне достаточным для их потребностей количеством лошадей и применяют их для охоты и войны. Индейцы были прекрасно оснащены кожаными доспехами, пользовались луками и копьями с закреплёнными на них в качестве наконечника саблями. Он рассказал, что они были смертельными врагами Падуков (Апачей), у которых Бургмонт обнаружил в 1724 году точно такое же снаряжение.

На севере и северо-западе от Апачей развивалась такая же пост-лошадная и до-огнестрельная военная модель у Ютов и Команчей, которые были ближайшими соседями Апачей в той стороне. Юты поддерживали весьма дружеские отношения с испанцами во время всего восстания Пуэбло в 1680 году. Первое сообщение о появлении у них лошади относится ко времени экспедиции Де Варга в 1692 году, когда он повстречал их верховых союзников Моки (Хопи). Вполне вероятно, что некоторые Юты пользовались кожаными доспехами и копьями, так как Хопи уже имели всё это на вооружении. Однако в 1694 году, когда Юты по ошибке напали на армию Де Варга, они были без лошадей. Это говорит о том, что применение конной силы в бою не сделалось ещё правилом для Ютов в конце 17-го века.

Однако в первых двух десятилетиях 18-го века взаимоотношения Ютов и Испанцев в корне изменились. Кража лошадей превратилась для индейцев в постоянное занятие. Первые жалобы по этому поводу были отмечены в 1704 году, а к 1719 году угон лошадей сделался правилом. Ситуация была хорошо обрисована Хуаном де Арчибеком, членом совета, собравшегося в Санта-Фе в 1719 году для обсуждения назревшей проблемы и для того, чтобы решить, начинать войну или нет. Сам он считал, что “война против Ютов и Команчей должна начаться, ведь в течение семи или восьми лет они занимаются беспрестанным угоном табунов и грабежами, похищая товары, предназначенные для торговли с Апачами из Эль Квартелехо. Сейчас они совершили три убийства, что является весомым основанием для объявления им войны…”

Несомненно, Юты и их новоявленные союзники Команчи уже полностью приобщились к кавалерийскому образу военных действий и верховому кочевью. Постоянный рост потребности этих дикарей в лошадях был связан не только с расширением их экспансии, но и с тем, что более восточные племена Шошонов тоже начали перенимать конную модель охоты и войны.

У Ютов и Команчей появились лошади, но это не привело их к совмещению земледельческого и кочевого-охотничьего образов жизни, как это было у Апачей. Они сделались полноценными кочевыми охотниками на бизонов. Объяснением может служить то, что они совсем недавно переселились из мест, мало пригодных для земледелия. А Команчи всегда обитали вдали от земледельцев.

Примерно в первой четверти или первой трети 18-го столетия Юты и Команчи изгнали Апачей практически со всех северных окраин их территории, и сами обосновались на этой богатой земле. Первые этапы этой победы имели под собой две причины. Первая – Команчи частично переняли кавалерийское боевое снаряжение Апачей. Даже в середине 18-го века в сражении между Оседжами и их союзниками с одной стороны и Команчами и Вичитами с другой, Команчи применяли настоящую модель пост-лошадной и до-огнестрельной техники. Источники сообщают:

“Они пришли к деревне Больших Оседжей в то время, когда часть тех отправилась охотиться. Они напали на них, и атака была столь яростной, что Оседжи потеряли 22 своих вождя, а их союзники оставили 27 на поле боя… Оседжи были поражены, обнаружив Лайтаннов (Команчей). Они очень страшились их… Лайтанны вооружены копьями, как древние испанцы; они всегда ездят на лошадях, укрытых попонами…”

Вторая причина – Апачи вели сезонный образ жизни и в летнее время всегда собирались большими силами, чтобы охотиться и воевать. Но на ранчериях людей никогда не было слишком много. Команчи быстро выяснили расположение земледельческих ранчерий Апачей и научились легко схватывались там с противником, используя фактор внезапности. Это позволяло им концентрировать свои силы на изолированных ранчериях и уничтожать их поочерёдно. В 1723 году испанский офицер сообщал:

“Капитаны языческой нации Апачей рассказывали мне, что ненавистные язычники Команчи нападали на их ранчерии превосходящими силами таким образом, что никто не успевал воспользоваться оружием для защиты. Команчи нападали с такой стремительностью, что сразу убивали многих мужчин, а женщин и детей угоняли в плен.”

Апачи предпринимали походы на врага, собираясь в единый отряд из разных общин, согласно своим строгим правилам. Но большинство таких походов оканчивалось неудачно, так как Апачи не могли отыскать кочевые группы противника. Экспедиция Валверде в 1719 году повстречала соединённые силы Апачей и вместе с ними проблуждала по восточному Колорадо в поисках Команчей. Единственное, что им удалось обнаружить, был очень старый, остывший след большого вражеского лагеря.

У Апачей было два пути для выхода из создавшейся ситуации, но они не воспользовались ни одним из них. Первый – отказаться от земледелия и сделаться исключительными кочевыми охотниками на бизонов, как Команчи. Так поступили (из-за сильного давления Апачей) некоторые из Кэддоязычных племён Оклахомы, которых за это прозвали Блуждающей Нацией. Второй путь – установить постоянные, хорошо укрепленные деревни, как это сделали Поуни в Небраске и некоторые другие Кэддо на юге. Возможно, Апачи не приняли идею укреплённых поселений потому, что условия их западных владений не могли обеспечить большую концентрацию населения, ведь там не имелось крупных лесных массивов.

Примерно в 1700 году различные группы Шошонов к западу от восточной стороны Скалистых Гор приобрели лошадей и приобщились к кочевому образу жизни. Возможно, у них появилось достаточно табунов от Ютов, совершавших рейды за лошадьми чаще всего в Новую Мексику. Шошоны, как и Апачи, стали распространяться во всех благоприятных для себя направлениях, но их продвижение, разумеется, ограничивалось географическими факторами. Неблагоприятный климат к западу от Скалистых Гор не позволял там бурно плодиться бизонам. Но восточная сторона была идеальной для их размножения, и она стала страной настоящей бизоньей охоты. Поэтому Шошоны должны были сначала начать своё наступление прямо на восток, на Высокие Равнины через проход в Скалистых Горах, Южный Перевал в Войоминге. Отсюда Шошоноязычные стали распространяться на юг, восток и север.