Колин Маккалоу - Антоний и Клеопатра

Дул все-таки южный ветер, и корабль без груза, только с Антонием и его имуществом на борту, смог позволить себе две смены гребцов. Но южный ветер не был идеальным, а капитану корабля не нравилось открытое море, поэтому он все время держался берега, не теряя из вида Ликии до самого Порта Александра. Хорошо, что Помпей Великий выгнал всех пиратов из пещер и укреплений вдоль побережья Памфилии и Киликии Трахеи, думал беспокойный Антоний. Иначе его схватили бы и потребовали выкуп, как это было со многими римлянами, включая и бога Юлия.

Из-за качки даже читать было трудно. Хотя на Нашем море не случалось огромных океанских волн, оно было переменчиво, а в шторм могло быть опасным. По крайней мере, летом не нужно опасаться штормов, это лучшее время года для плавания. Единственным способом успокоить свое нетерпение была игра в кости с командой на мелочь, в пределах нескольких сестерциев. Но даже в этом случае Антоний старался не проигрывать. А еще он постоянно ходил по палубе, тренировал мускулы, поднимая бочки с водой и делая другие упражнения. Почти каждую ночь капитан настаивал на том, чтобы зайти в порт или встать на якорь где-нибудь у пустынного берега. Это было семисотмильное плавание со скоростью тридцать миль в день в хорошую погоду. Временами Антонию казалось, что он никогда не попадет туда, куда ему нужно.

Если ничто не помогало, он, облокотясь на поручни, смотрел на море, надеясь увидеть какое-нибудь гигантское морское чудовище, но ближе всего ему удалось увидеть больших дельфинов, которые выпрыгивали из воды и резвились вокруг корпуса корабля, играя между двух рулевых весел и пролетая мимо, как морские зайцы. Потом Антоний обнаружил, что, когда он долго смотрит на море, это порождает в нем чувство одиночества, заброшенности, усталости и разочарования. Он не понимал, что с ним происходит.

В конце концов он решил, что предательство Вентидия разрушило какую-то часть его стержня, наполнило его не привычной яростью, поднимающей в нем боевой дух, а черным отчаянием. «Да, — думал Антоний, — я страшусь встречи с ним. Я очень боюсь получить доказательство его вероломства прямо у меня под носом. Как мне поступить? Уволить его, конечно. Отослать в Рим, и пусть он отметит свой проклятый триумф, которого так жаждет. Но кем я его заменю? Какой-нибудь скулящей дворняжкой вроде Сосия? А кем, кроме Сосия? Канидий хороший человек. И мой родственник Каниний. Но… если уж Вентидий мог принять взятку, то почему этого не может сделать любой из них, не связанный со мной годами, проведенными в Дальней Галлии и в гражданских войнах Цезаря? Мне сорок пять, а остальные лет на десять — пятнадцать моложе меня. Кальвин и Ватия на стороне Октавиана, а также, как мне сказали, Аппий Клавдий Пульхр, самый ценный консул после Кальвина. Может быть, в этом суть всего? В неверности. В предательстве».

Точно через месяц его корабль пристал у Порта Александра, и надо было позаботиться о лошадях для слуг. Антоний взял с собой своего серого в яблоках государственного коня, высокого и достаточно сильного, чтобы выдержать его. Продолжая пребывать в таком сером, мрачном настроении, он направился в Самосату.

Каковая, когда он подошел к Евфрату, возвышалась вдали, как черная стена. Потрясенный Антоний понял, что Самосата — большой город с такими же стенами, как в Амиде, ибо он принадлежал ассирийцам, когда они правили всей этой частью мира. Гладкие, необыкновенно высокие стены из черного базальта — греки называли его циклопическим, — неприступные для таранов или осадных башен. В этот момент Антоний понял, что Деллий обманул его. Но он не знал, сделал ли это Деллий намеренно или просто был введен в заблуждение своим корреспондентом из Шестого легиона. Это была не каппадокийская деревня на туфовом утесе. Такая задача показалась бы пугающей даже Цезарю, с его непревзойденным опытом осад. Ничто из виденного Вентидием в войнах Цезаря не могло подготовить его к этому.

Однако продолжала оставаться возможность, что Вентидий все-таки взял взятку. Весь в напряжении, сердитый, Антоний отвел коня в лагерь, построенный рядом со штабом генерала.

Вентидий, крепкий для своего возраста мужчина с тугими седыми кудрями, превращавшими его голову в нечто, напоминавшее каракуль, вышел узнать, чем вызван шум. Лицо его засияло.

— Антоний! — крикнул он, подходя, чтобы обнять Антония. — Во имя Юпитера, что привело тебя в Самосату?

— Захотел посмотреть, как проходит осада.

— Ах это! — засмеялся Вентидий. — Самосата два дня назад запросила условия сдачи. Ворота открыты, Антиох ушел, хитрый irrumator.

— Который дает?

— В этом смысле — да. Но во всех остальных он берет.

Вентидий предложил Антонию полевой стул и пошел за графинами.

— Ужасного красного, еще более ужасного белого или приятной воды из Евфрата?

— Красного пополам с водой из Евфрата. Так будет хорошо?

— Вода вкусная. В городе нет ни акведука, ни сточных труб. Они копают колодцы, вместо того чтобы брать питьевую воду из реки. А потом копают сточные ямы рядом с колодцами. — Он сделал гримасу. — Дураки! Отсюда брюшной тиф и летом, и зимой! Я построил акведук для моих людей и запретил им входить в контакт с жителями Самосаты. Река очень глубокая и широкая, поэтому я отвел стоки в реку. Места, где мы купаемся, — вверх по течению, хотя течение опасное.

Отдав долг гостеприимства, Вентидий опустился в свое курульное кресло и пристально посмотрел на Антония.

— Антоний, ведь тебя привело сюда что-то другое, а не просто желание посмотреть на осаду. Что случилось?

— Один человек в Афинах сказал мне, что ты взял от Антиоха тысячу талантов, чтобы продлить осаду.

— Cacat! — Вентидий выпрямился, взгляд стал серьезным. Он что-то проворчал. — Ну, раз ты приехал, значит, поверил этому червяку — кстати, кто он? Думаю, что я должен знать.

— Сначала вопрос. У тебя с командирами шестого легиона хорошие отношения?

Вентидий очень удивился.

— Шестого?

— Да, шестого.

— Антоний, у меня шестого легиона здесь нет с апреля. Силон сажает Ирода на трон. Там возникли трудности, и он попросил еще легион. Я послал ему шестой.

Вдруг почувствовав тошноту, Антоний встал и прошел к окну в глиняной стене. Это был ответ на все вопросы, кроме одного. Почему Деллий все это выдумал? Чем Вентидий обидел его?

— Это сказал мне Квинт Деллий. А ему написал легат из шестого легиона. Этот легат рассказал ему о взятке и утверждал, что вся армия знает об этом.

Вентидий побледнел.

— Ох, Антоний, это удар! До самого мяса! Как ты мог поверить такому ничтожному своднику, как Деллий, даже не написав мне и не спросив, что происходит? Вместо этого ты являешься сам! Значит, ты поверил ему безоговорочно. А мне не поверил! Какие у него доказательства?