Евгений Рогачёв - За пеленой тысячелетий

Невысокий, сухонький Херасмия, бывший визирем при царском дворе и одетый в кандий с широкими рукавами, провёл их в царские покои. И жрецы, наконец, смогли лицезреть владыку государства, простёршего свои пределы от Средней Азии и до Средиземного моря.

Кир сидел на троне, окружённый свитой и, слегка прищурившись, смотрел на жрецов. Рыжая хна скрывала густую седину в его короткой кудрявой бороде, завитой по ассирийскому обычаю. Пурпурная мантия и штаны ярко-красного цвета, были расшиты золотыми изображениями соколов и ястребов — птиц, посвященных высшему божеству Ормузду. На голове красовался символ царской власти - «митра», имеющая форму расширяющегося цилиндра с округлым верхом, так же украшенный золотом и драгоценными камнями. В руке царь сжимал золотой скипетр в виде посоха. Запястья охватили рубиновые браслеты, а на груди был укреплён массивный золотой диск, символизирующий солнце. По краям резного, золотого трона застыли с опахалами в руках, наподобие статуй, два чёрнокожих гиганта-нубийца, опять же в золотых, набедренных повязках.

Вокруг трона стояли приближенные царя, шесть знатных персов и мидян, единственных, кто имел право входить в покои царя в любое время суток, его личных Амеша Спента (духовных царей у трона Всевышнего -Ахурамазды)

Охватывая трон полукругом, расположились восемь лучников из десятитысячного отряда – личной гвардии Кира

От всего этого великолепия у жрецов закружились головы, но они не стали падать ниц, как это делали в других землях, а только немного наклонили головы. Негоже служителям небесных богов преклонять колени перед земными владыками... Самообладание вернулось к жрецам и старший, самый древний из пришедших, откашлявшись, начал свою речь, перечисляя вины несчастного Набонида:

-Слабый был поставлен властвовать над нашей страной... Боги, жившие в них, оставили свои жилища из-за гнева за их перенесение в Вавилон… Кира, царя Аншана, воззвал он по имени и призвал его ко владычеству над вселенной… Мардук, великий владыка, защитник людей своих, радостно воззрел на его благословенные деяния и его праведное сердце и повелел ему шествовать к своему граду Вавилону, дал ему направить свой путь к Вавилону, сопутствуя ему как друг и товарищ. Его широко растянувшиеся войска, неисчислимые, подобно воде реки, шли вооруженные с ним. Без боя и битвы дал он ему вступить в Вавилон и пощадил свой град от утеснения. Набонида, царя, не почитавшего его, Мардука, он предал в его руки...

Царь, слушая переводчика, позволил себе немного улыбнуться. Он был слишком умён, чтобы поддаваться лести, и оставался абсолютно равнодушен к ней, понимая, что за льстивыми словами, может скрываться что угодно. Жрецы, увидев улыбку царя, приняли это за добрый знак и продолжали восхвалять царя. Кир терпеливо дождался окончания напыщенной речи, милостиво наклонил голову и дал знак визирю зачитать ответный манифест, заготовленный заранее. Херасмия с полупоклоном взял с золотого подноса свёрнутый в трубочку папирус, скрепленный царской печатью, приложил в знак почтения к своему лбу, осторожно развернул и принялся читать, немного растягивая слова:

-Я — Кир, царь мира, великий царь, могучий царь, царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь четырех стран, сын Камбиса, великого царя, царя города Аншана, внук Кира, великого царя, царя города Аншана, потомок Теиспа, великого царя, царя города Аншана...

«Пусть у жрецов, а значит и у простого люда, создастся впечатление, - думал царь, слушая визиря, – что их завоевал действительно потомок великих царей, а не сын перса Камбиза из ни кому не известного племени Пасаргад... Потешим их самолюбие и прибавим себе почитания...

...-Когда я мирно вошел в Вавилон и при ликовании и веселии во дворце царей занял царское жилище, Мардук, великий владыка, склонил ко мне благородное сердце жителей Вавилона за то, что я ежедневно помышлял о его почитании. Мои многочисленные войска мирно вступили в Вавилон. Во весь Шумер и Аккад я не допустил врага...

Манифест был длинным и, составляя его, Кир пытался умилостивить народы, которые подвёл под свою руку. Чтобы приняли они его приход как должное, а не искали бы других царей и царств, и не сеяли смуты и разорения в его государстве, и не пытались свергнуть его, Кира. Он был уверен, что только тогда наступит благоденствие среди покорённых им народов, когда уйдёт из сердца людей страх за завтрашний день. Он слишком часто видел, как рушились царства, державшиеся на одном страхе и угнетении, и не желал повторять ошибки прошлых правителей... Разве Вавилон не пример этому?... Он принял все титулы и звания, которыми нарекли его жрецы и старцы ушли от него умиротворённые. Кир знал - теперь слава о его великодушие и уме, разнесётся по всем землям бывшей Вавилонии.

Царь почувствовал жгучее желание побыть одному, наедине со своими мыслями. Мановением руки он отпустил всех, кто находился в тронном зале и, шурша одеждами, пятясь, они оставили его одного. Следом, неслышно, вышли телохранители, и Кир остался только с двумя стражниками. Царь облокотился на спинку трона, задумался. Под журчание небольшого фонтана, мысли неторопливо текли в голове.

«Путь на Египет открыт. Ещё немного и древняя столица фараонов вольётся в мою державу, а с ним и все обширные земли... Одни боги знают, как долго я шёл к этому. Семь лет готовилось вторжение в Вавилон, и вот я здесь, в сердце Азии... Раньше, на земле, существовало четыре великие державы - Мидия, Лидия, Вавилон и Египет. Первой пала под натиском моих воинов Мидия. Затем настал черёд Лидии, с их заносчивым и умным царём Крезом... Теперь Вавилон, эти «Врата бога». Со взятием древнего города только Египет остаётся на моём пути».

От долгого сидения в одном положении затекли ноги. Кир встал, прихрамывая, прошёл по залу, любуясь тончайшей золотой резьбой на стенах.

«Чтобы идти дальше, надо обезопасить свои восточные границы. Каждый житель в моей державе должен знать и помнить, что он Кир, царь царей и владыка вселенной заботится о его благополучии. Только тогда не оскудеют многочисленные стада и житницы будут всегда полны провианта... Для этого, в первую очередь надо приструнить диких скифов-массагетов, расселившихся за рекой Аракс. Этих необузданных варваров, появившихся не известно откуда, и налетающих как смерч из своих пределов...

Кир вспомнил истории, слышанные им в детстве. Когда его дед был ещё совсем маленьким и Мидией правил прадед, Киаксар. Тогда на их родину несметными полчищами нахлынули скифы. Мидяне пробовали защищаться, но скифы покорили их и, в конечном итоге, завладели всей Азией. Варвары хозяйничали двадцать восемь лет. Своим буйством и разбоями они разорили и опустошили мидийскую землю. Целые города и селения опустели, напоминая гигантские кладбища. Страх об этом завоевание ещё долго жил среди мидян. Даже после того, как они сбросили ненавистное иго, народ передавал из уст в уста невероятные истории о диких кочевниках, в звериных шкурах. Наконец настало время наказать их за то давнее унижение...