Сергей Максимов - След грифона

Особая группа, основу которой составили Суровцев и Делорэ, создавалась Шапошниковым с личного согласия Сталина. Шапошников в личной беседе не преминул сказать вождю, что в силу известных ему обстоятельств высшее военное руководство страны поражено страхом за свою судьбу и за судьбу своих близких. Отсюда безынициативность и боязнь принимать на себя ответственность. Маршал Шапошников создавал группу аналитиков из людей с решительным характером, с независимым мышлением, с классическим высшим военным образованием, с опытом руководства крупными воинскими соединениями в условиях войны. Для работы группы был выделен старинный особняк на Пречистенке.

По внешнему периметру здание охранялось военными. Внутри охрану осуществляли сотрудники НКВД. Получив неограниченные полномочия, Шапошников лично обратился к Берии с просьбой вернуть из лагерей и тюрем многих репрессированных военачальников и старших офицеров Генерального штаба, а также профессоров – генералов Академии имени К.Е. Ворошилова. Трудно сказать, что именно двигало Берией, но он точно спешил избавиться от неугодных ему свидетелей, когда приказал расстрелять многих из тех, кого просил освободить маршал. А не хватало прежде всего представителей современных родов войск: военных инженеров, танкистов, летчиков. Ну зачем, зачем, например, нужно было расстреливать при уже развернувшейся войне дважды Героя Советского Союза, бывшего командующего советской военной авиацией Смушкевича? Дело кончилось тем, что уже Сталин лично приказал рассмотреть вопрос о реабилитации некоторых военных. На что Берия только развел руками. Расстреляны. Не надо ему было плодить себе врагов. Он-то знал, что кто-кто, а именно военные ему не простят своего былого унижения и издевательств. И еще не известно, как поведут себя эти люди, командуя дивизиями и армиями. Сталин знал это лучше Берии. При создании особой группы не упустил нарком внутренних дел и то, что в состав ее ввели Суровцева. Получилось, что наличие в группе бывшего белого генерала изначально компрометировало все дело. И это была бомба замедленного действия. Этот факт сам по себе материал для будущих следственных действий против Шапошникова и приближенного к нему, самого таинственного в Генштабе генерала – Шиловского, который, будучи начальником академии, и в Генштабе работал на особых условиях. Факт присутствия в особой группе Суровцева было трудно переоценить. И при этом НКВД не виноват. Сам товарищ Сталин приказал пока не трогать этого белогвардейца Мирка-Суровцева.

Был еще один, главный, подтекст при создании этой секретной, особой группы при Генеральном штабе. Никому не доверявший Сталин хотел иметь авторитетное, профессиональное мнение о развивающихся на фронте событиях. По опыту Гражданской войны он знал, как бывает непросто разговаривать с военными, как знал и то, что на войне нужно слушать все же их, а не болтунов-ораторов из числа так называемых простых коммунистов. Наличие группы вооружало вождя в разговорах с действующими полководцами. Им еще предстоит не раз и не два удивляться «познаниям» товарища Сталина в вопросах, казалось бы, чисто военных! По сути дела, эта группа была чем-то вроде «шарашек», которые были организованы в системе НКВД из высококлассных специалистов, репрессированных в последние предвоенные годы. Но этой «шарашки» как бы и не было. Дело складывалось таким образом, что люди, в нее попадавшие, были вычеркнуты из списка живых кто за несколько лет, кто за несколько месяцев до ее создания, поскольку были арестованы раньше по самым серьезным обвинениям. И если о секретной «шарашке» ЦКБ-29 на набережной Яузы все же знали некоторые высокопоставленные работники Наркомата внутренних дел, то о секретной группе при Генеральном штабе знали только нарком Берия и два его заместителя – Судоплатов и Фитин. Да еще Эйтингон.

Мобилизационный план. Что это такое? Что так упорно просили у Шапошникова Делорэ и Суровцев? И с чем должен был их ознакомить генерал Шиловский? Нужно сделать пояснение для читателя, далекого от дел военных. Не следует путать мобилизационный план со всеобщей мобилизацией мужчин призывного возраста. Мобилизация – есть только часть мобилизационного плана. По большому счету мобилизационный план – это огромный современный архив, в котором систематизированы все мероприятия и действия Вооруженных сил в случае начала войны. Отправной точкой для создания мобилизационного плана является военная доктрина, принятая политическим руководством государства. Вот так, казалось бы, просто. Но это только кажущаяся простота. Военная доктрина может быть оборонительной, а может быть и наступательной. Нужно ли пояснять, как могут разниться мероприятия и действия, систематизированные в мобилизационном плане при разных доктринах? Работа Генерального штаба заключается. Сам план – это бесчисленное количество сейфов, специальных шкафов, набитых картами, схемами, опечатанными пакетами с заранее заготовленными приказами, которые находятся в главном штабе, в штабах военных округов, армий, дивизий и полков. На основании мобилизационного плана всех Вооруженных сил страны создаются мобилизационные планы родов войск. Вырабатываются способы взаимодействия. Отлаживается связь между ними. На основании данных разведки план постоянно корректируется. Это огромное количество специальных портфелей, папок и многих, многих томов секретных документов. Назначение плана – быстрая мобилизация всех имеющихся сил для ведения военных действий. Любой мобилизационный план – документ совершенно секретный. Степень секретности возрастает по мере ответственности. Рубежи развертывания и схема выдвижения даже пехотного полка представляют огромный интерес для вражеской разведки. Но главная суть в том, что, вскрыв опечатанный пакет с приказом, командир со своим начальником штаба открывает специальный портфель, извлекает из него в несколько раз сложенную схему и начинает действовать согласно ей. На столе, а если нет большого стола, то на полу или прямо на земле схема разворачивается и согласно ей из других портфелей и папок извлекаются карты местности, инструкции, списки и адреса, номера телефонов местной власти и тому подобное. Вплоть до того, в каком предприятии брать автомобили, а в каком колхозе лошадей, и в каком количестве. Любой командир старшего командного звена не хватается за голову, не зная, что делать, а поступает согласно мобилизационному плану. Впрочем, он – командир – знает этот план на память. В войсках постоянно проводятся командно-штабные учения, во время которых план выверяется и совершенствуется. По итогам этих КШУ начальники штабов продолжают работать над мобпланом, делая новую редакцию. И так постоянно, не прекращаясь, пока у государства есть необходимость в армии как таковой, то есть пока существует государство.