Манфред Кюнне - Охотники за каучуком

Путешествуя по Испании, он обнаружил в королевском архиве Мадрида копию отчета об открытии «реки-моря»: несколько выцветших пергаментных свитков, исписанных прямым почерком. Автором отчета оказался отец Карвахаль, который — так явствовало из записей — до 1540 года был архиепископом основанного испанцами города Лима, затем примкнул к дерзкому походу Гонсало Писарро в страну Эльдорадо и под конец сопровождал Франсиско Орельяну и его отряд в полном приключений плавании по Великой реке.

Отчет увлек Кондамина. В подробных описаниях святого отца говорилось о богатейших, но диких краях, раскинувшихся по берегам реки, рассказывалось об обуревавшей испанцев жажде золота, об их суеверном страхе перед непонятными явлениями, о тяжких испытаниях похода. В книге отца Карвахаля встречается рассказ о крылатых чудовищах, опускавшихся по ночам на спящих людей и пивших их кровь, о ярких цветах, опьянявших людей своим ароматом, о топях и цветущих садах посреди реки. Он описывал индейские племена, жившие в лесах по обоим берегам, — великие и могущественные племена с разнообразными и странными обычаями, причуды реки, которая то разливалась на несколько миль вширь, то неожиданно делилась на протоки, узкие рукава и ручейки, пересекая обширные болота, то вновь соединялась в могучий, необозримый поток. И уже почти в самом конце Карвахаль упоминал о «поророке», ревущих клубах воды — приливе необыкновенной силы, который в течение двух ночей и разделяющего их дня, пенясь и кипя, врывается с моря в устье северного протока, устремляется на сотни километров вверх по течению, размывает берега, уносит с собой людей и животных, вырванные с корнем деревья и обломки хижин, заливает обширные территории, а на рассвете второго дня вместе с отливом спадает обратно в море и появляется снова лишь через несколько лет.

— Чудо природы! — воскликнул Кондамин.

Хранитель архива, монах-бенедиктинец с изможденным лицом, помогавший ему искать сообщения о реке, как он заявил, никогда не слыхал, чтобы со времени открытия Амазонки какому-нибудь белому снова удалось спуститься по ней до самого устья.

Кондамин рассматривал карту малоизвестной части света, которая вот уже столетие называлась Америкой и состояла из двух больших массивов суши, соединенных между собой извилистым, суживающимся к югу перешейком. Кондамина интересовал южный массив. Из карты явствовало, что его западное побережье защищено от моря горными цепями, за которыми к востоку простирались сплошные леса.

Очевидно, через эти края и протекала Амазонка со своими притоками. А воронкообразное углубление в северо-восточном побережье? Может быть, это и есть устье таинственной реки?

Несколько месяцев Кондамин посвятил изучению материалов о Перу — стране, в горах которой, по-видимому, следовало искать еще не открытые истоки Великой реки. Даже приняв приглашение в Париж, в Королевскую академию наук, и занимаясь сложными проблемами астрономии и математики, он находил время пополнять свои географические записи.

Когда весной 1734 года началось комплектование знаменитой французской экспедиции для измерения дуги меридиана, данные которой позволили уточнить форму Земли, Академия поручила Кондамину вместе с Пьером Бугером и Годеном руководить ею. Он активно включился в подготовительные работы, и в следующем году участники экспедиции в осеннюю штормовую погоду вышли из Марселя на быстроходном паруснике; через несколько недель они благополучно пересекли Атлантический океан и прибыли в гавань Картахены.

Здесь измерительные инструменты и прочее оборудование погрузили на мулов, закупили продовольствие, которое также навьючили на мулов. И вот однажды утром члены экспедиции верхом на мулах в сопровождении индейцев-погонщиков двинулись к горам Новой Гренады. Прошли месяцы, прежде чем они добрались до Перу; здесь — точно на линии экватора — расположились лагерем и с помощью секстанта определили пункт, где была вбита в каменистую почву первая веха.

Началась работа с компасом, астролябией, мерными лентами, измерительными рейками и вехами. Каждый день лагерь передвигался по восьмидесятому меридиану все дальше на юг [2] Измерения производились на линии Кито — Куэнка по 80-му (к западу от Парижа) меридиану. — Прим. ред. . В полдень солнце так палило, что казалось, расплавятся камни. По ночам температура часто резко падала, с горных вершин дул холодный ветер, и люди мерзли в своих палатках.

Вечером, перед тем как начинало смеркаться, Кондамин заходил в палатку и составлял краткий отчет о проделанной за день работе. В течение всего дня он с бумагой и карандашом в руках сопровождал измерителей, записывал полученные данные, а вечером включал их в свой отчет. Кроме того, он переносил все вычисления в особую таблицу и составлял к ней схемы.

Лагерь разбивали все ближе к лесистому склону крутой горы, у подножия которой раскинулась деревня. Жители ее, малорослые темнокожие туземцы, почти все крещеные, однажды пришли в лагерь и стали выпрашивать табак, предлагая в обмен длинные факелы, но при горении они так сильно дымили и распространяли такую отвратительную вонь, что Кондамин отказался от них. Он подарил индейцам немного табаку и отпустил домой.

Два раза в год Бугер отправлял гонца в Париж, который доставлял в Академию наук копии отчетов, чертежей и вычислений, сделанных Кондамином. Академия в свою очередь дважды в год посылала нарочного с ответом.

Лица людей уже давно покрылись темным слоем загара, их одежда мокла под дождями, снова высыхала в жарком, сухом воздухе, износилась и была заменена новой. Семеро белых и три индейца умерли от лихорадки, еще четыре индейца — от тяжелой простуды, вызванной постоянным чередованием дневной жары и ночного холода.

Покончив с измерительными работами на плоскогорье в районе Кито — была измерена дуга меридиана длиной более трех градусов, — группа разделилась. Годен и Бугер вместе с остальными участниками экспедиции решили двинуться вниз по реке Магдалена к городу Картахена, а Кондамин направился на юго-восток, чтобы достичь истоков Амазонки. Великая река все время манила его!

Он начал свой поход верхом, в сопровождении двух индейцев, и поднимался все выше в горы по диким утесам и острым гребням скал, по ущельям и долинам, взбираясь на крутые перевалы. Задыхающимся в разреженном ледяном воздухе людям приходилось следить, чтобы упрямые животные не сорвались с привязи, не заблудились ночью в боковых долинах и не свалились в многочисленные глубокие расселины.

На сорок шестой день путешествия — Кондамин регулярно вел дневник, — перевалив цепь покрытых снегом вершин, они увидели посреди широкой долины, реку с большим падением, текущую на юго-запад.