Владимир Москалев - Гугеноты

— Что же делать? — спросили женщины разом.

— Оставайтесь здесь и ждите, я иду к королеве. Думаю, не в ее интересах развязывать войну, в то время как страна еще не оправилась от результатов итальянских походов и заключения постыдного мира.

По встревоженному выражению лица маршала Монморанси, едва он вошел, Екатерина сразу поняла, что случилась какая-то неприятность.

— Черт бы побрал Гиза с его походом! — воскликнула она, выслушав сообщение маршала. — Не хватало еще, чтобы он испортил мои усилия, направленные на предотвращение раскола внутри страны.

— Скорее всего, его это мало беспокоит, для него важнее собственная популярность среди католиков при папском дворе, и потому он с легкостью нарушит эдикт о терпимости.

— Что для него эдикт, когда перед ним такая цель!

— Надо думать, Ваше Величество, не все еще потеряно, если одному из моих дворян, выехавшему в Васси, удастся уговорить гугенотов.

— Да, но послушают ли они его?

— Он протестант, государыня.

— Вы предусмотрительный человек, маршал, что послали именно его.

— Я не посылал его, мадам. Он сам немедленно уехал в Васси, едва узнав обо всем.

— Вот как? Весьма любопытно. Давно он служит у вас, маршал?

— Около пяти месяцев.

— Как его зовут?

— Шевалье де Лесдигьер.

Екатерина обхватила ладонью подбородок; ее брови сошлись вместе.

— Что-то знакомое… Откуда он?

— Из Лангедока. Обедневший дворянский род.

— Да, да, — пробормотала королева, — кажется, там есть такой. Как только шевалье вернется, немедленно займитесь его продвижением по службе, маршал, такие люди нам нужны. Но вначале приведите его ко мне, я хочу поговорить с ним.

— Хорошо, мадам, хотя рвение его, я думаю, вызвано не желанием способствовать вашей мудрой политике, а стремлением избежать кровопролития, которое может учинить Гиз над его братьями по вере.

— Как бы то ни было, герцог, его благородный порыв направлен на предотвращение гражданской войны, а значит, на благосостояние Франции.

— Ваше Величество, я буду молить небо, чтобы этот юноша с честью выполнил свою миссию и вернулся живым и невредимым.

— Что вы намерены предпринять сами? Вдруг его путешествие по каким-либо причинам не удастся.

— Мадам, об этом я и пришел поговорить с вами. Я хочу немедленно выехать в Васси и остановить Гиза.

— Вы оказали бы этим огромную услугу отечеству и вашему королю, но успеете ли вы добраться туда к нужному сроку, путь ведь неблизкий?

— Думаю, что да, если отправлюсь немедленно.

Королева-мать задумалась. В том, что говорил маршал, был известный риск, но другого пути не существовало.

— Вашему дворянину, который отправился туда, — сказала она немного погодя, — не мешало бы получить у королевы письменный приказ, в котором она запретила бы Гизу применять оружие против беззащитных протестантов.

— Ах, мадам, разве вы не знаете Гиза? Он просто уничтожит приказ и заявит, что никогда и в глаза его не видел. А гонца, как нежеланного свидетеля, просто-напросто убьет.

— Да, да, — проговорила Екатерина, барабаня жирными пальцами в перстнях по зеленому бархату стола, — Гиз на это способен. Вы потеряли бы преданного слугу, герцог, а Франция лишилась бы своего патриота.

— Вы правы, Ваше Величество.

— Поезжайте, маршал. Возьмите сколько хотите людей — моих ли, своих, все равно, — и отправляйтесь немедленно. Не дайте Гизу совершить глупость. Если будет сопротивляться, арестуйте его именем короля. Вот вам мой приказ, если этот честолюбец заупрямится.

Она взяла перо и бумагу, быстро набросала несколько строк, подписала и приложила в углу свой перстень с выгравированными на нем лилиями дома Валуа:

«Герцогу Франциску де Гизу.

Предъявитель сего, маршал де Монморанси, действует по приказу короля; посему Вам надлежит выполнить его требования, кои он предъявит Вам в устной форме.

— Поезжайте, — сказала королева-мать, вручая маршалу бумагу. И прибавила: — Надеюсь, у Франциска де Гиза достанет благоразумия не устраивать потасовку с отрядом короля. Если же нет, я отправлю смутьяна в Бастилию. Счастливого пути.

Монморанси коротко кивнул и вышел.

Через четверть часа отряд численностью в пятьдесят человек выехал с улицы Астрюс и помчался галопом вверх по улице Сент-Оноре в сторону предместья Сент-Антуан.

Расчет Лесдигьера оказался верным, и он благополучно прибыл в Васси первого марта. Без четверти двенадцать он подъехал к большой одноэтажной риге, возле которой группами стояли протестанты, образуя круг. В центре находился помост, с которого пастор из прихода Сен-Дизье должен был начать свою проповедь.

Лесдигьер знал, что Гиз еще не проезжал этой дорогой, находившейся в пределах видимости гугенотов. До поворота дороги, ведущей из Нанси в Сен-Дизье, было около четверти лье, а это значило, что авангард войска мог появиться внезапно.

Он тронул лошадь и выехал на поляну. Вдруг какой-то человек преградил ему дорогу и громко потребовал:

— Пароль!

Лесдигьер от неожиданности опешил и с удивлением посмотрел на незнакомца, стоявшего прямо перед мордой его лошади.

— Пароль! Иначе, сударь, клянусь Священным Писанием, вы не сделаете дальше ни шагу!

— Но почему?

— Потому что вы, сдается мне, подосланный шпион.

Незнакомец свистнул, из кустов выскочили еще трое его приятелей и обступили Лесдигьера.

— Вы совершаете ошибку, задерживая меня, — сказал Лесдигьер. — Я тоже протестант, и здесь потому, что хочу вас предупредить: сюда с минуты на минуту должен прибыть герцог де Гиз с войском.

— Герцог де Гиз?

Старший, тот, что первым остановил незваного гостя, поглядел в сторону риги и махнул кому-то рукой. От толпы отделились двое и подошли к ним.

— Что здесь происходит? — спросил один, по виду дворянин, одетый побогаче остальных и при оружии.

— Ваша светлость, этот человек утверждает, что нам всем грозит опасность.

— Вот как? — с иронией воскликнул дворянин и посмотрел на Лесдигьера. — Кто вы такой, сударь?

— Меня зовут Лесдигьер, мсье, — молодой гугенот спрыгнул с лошади и оказался лицом к лицу с незнакомцем.

— Ну так чего же вы хотите? — надменно спросил тот.

— Выслушайте меня, господа. Я такой же протестант, как и вы, клянусь кровью Христа и Его Матери Девы Марии. Я состою на службе у маршала де Монморанси, и совершенно случайно узнал, что сегодня в Васси состоится тайное собрание гугенотов…

— Кто вам сказал? — нахмурившись, спросил дворянин.

— Не все ли равно, граф, если новость, которую я вам привез, гораздо важнее?

— Итак, вы предпочитаете не называть имен.

— Во всяком случае, тех, которые могут быть скомпрометированы мною. Позднее, сударь, узнав эти имена, вы поблагодарите людей, носящих их.