Виктор Ротов - Заговор в золотой преисподней, или руководство к Действию (Историко-аналитический роман-документ)

Государь! Православие! Отечество!

Вот слова, вокруг которых соберется сила несметная.

Эксперимент провалился, эксперимент продолжается!

Чем внимательнее вчитываешься в «Протоколы собраний сионских мудрецов» (ж. «Кубань» №№ 2–6), особенно в те места, где дается образ и характер будущего «Царя-деспота Сионской крови», которого нам готовят сионисты, тем четче выступает недавнее советское прошлое. Поразительное сходство! С тем, что мы уже проходили, что воплощал в себе Иосиф Виссарионович Сталин. Невольно за даешься вопросом — а не был ли Сталин экспериментальной фигурой в попытке воцарения этого самого «страшилища. которое будет называться Сверхправительственной Администрацией»? (Подчеркнуто мной. — В. Р.) Попыткой неудачной. Потому что Сталин «взбунтовался», когда понял, чью волю он выполняет. И потому что русский народ как‑то интуитивно почувствовал смертельную опасность, нависшую над. О течеством состороны сионских прохиндеев, и в мгновение ока разрушил все их хитромудрые построения.

Но хватит полагаться на интуицию (она может однажды крепко подвести!),^адо четко представлять себе, откуда дуют ветры, и отбить раз и навсегда охоту у каких бы то ни было «Мудрецов» мудрствовать лукаво. А для этого внимательно вчитаемся и хорошенько запомним те положения «Протоколов», где даются предельно четкие и адски циничные установки, как привести. к власти «Царя — деспота Сионской крови» и каким он должен быть. И даже обосновывается его необходимость-.

Итак!

«Что сдерживало хищных животных (люди для них хищные животные! — В. Р.), которых зовут людьми? Что ими руководи. ло до сего времени?

В начале общественного строя они подчинялись грубой силе, потом закону, который есть та же сила, только замаскированная. Вывожу заключение (говорится это от имени автора «Протоколов» Теодора Герцеля. — В. Р.), что по закону естества — право в силе».

«В наше время заместительницей либералов — правителей явилась власть ЗОЛОТА» /"Выделено мной. — В. Р.).

«Политика не имеет ничего общего с моралью. Правитель, руководящийся моралью, неполитичен, а потому непрочен на, своем престоле. Кто хочет править, должен прибегать и к хитрости, и к лицемерию».

«Наша власть при современном шатании всех властей необоримее всякой другой, потому что она будет незримой до тех пор, пока не укрепится настолько, что ее уже никакая хитрость не подточит».

«Только с детства подготовляемое к самодержавию лицо может ведать слова, составляемые политическими буквами».

«Только у самодержавного лица планы могут вырабатываться обширно ясными, в порядке, распределяющем все в механизме государственной машины; из чего надо заключить, что целесообразное для пользы страны направление должно сосредоточиться в руках одного ответственного лица. Без абсолютного деспотизма не может существовать цивилизация, проводимая не массами, а руководителем их, кто бы он ни был». (Подчеркнуто мной. — В. Р.).

Вышеприведенные выписки сделаны из (Протокола № 1).

Из них ясно следует, что, подняв народ против русского самодержавия, нам подсовывают иудейское самодержавие.

«Администраторы (вот уже и администраторы! Мы их имеем в наличии сегодня. — В. Р.), выбираемые нами, в зависимости от их рабских способностей, не будут лицами, приготовленными для управления, и потому они легко сделаются в нашей игре в руках наших ученых и гениальных советчиков, специалистов, воспитанных с раннего детства для управления делами всего МИРА». (Выделено мной.

— В. Р.) (Протокол № 2).

«Наша власть — в хроническом недоедании и слабости рабочего, потому что всем этим он закрепощается нашей волей, а в своих властях он не найдет ни сил, ни энергии для противодействия ей. Голод создает права капитала на рабочего вернее, чем аристократии давала это право законная Царская власть.

Нуждою и происходящею от нее завистливою ненавистью мы двигаем толпами и их руками стираем тех, кто нам мешает на пути нашем.

Когда придет время нашему всемирному владыке короноваться, то те же руки сметут все, могущее сему быть препятствием».

«Создав всеми доступными нам подпольными путями с помощью золота, которое все в наших руках, общий экономический кризис, мы бросили на улицу целые толпы рабочих одновременно во всех странах Европы. Эти толпы с наслаждением бросятся проливать кровь тех, кому они, в пустоте своего неведения, завидуют с детства и чьи имущества можно будет тогда грабить.

Наших они не тронут, потому что момент нападения нам будет известен и нами будут приняты меры к ограждению своих».

«Вспомните французскую революцию, которой мы дали имя «великой»: тайны ее подготовления нам хорошо известны, ибо она вся — дело рук наших.

С тех пор мы водим народы от одного разочарования к другому для того, чтобы он и от нас отказался в пользу того Царя — аеспота Сионской крови, которого мы готовим для мира». (Подчеркнуто мной. — В. Р.у.

«Слово «свобода» выставляет людские общества на борьбу против всяких сил, против всякой власти, даже Божеской и природной. Вот почему при нашем воцарении мы должны будем это слово исключить из человеческого лексикона, как принцип животной силы, превращающий толпы в кровожадных зверей.

Правда, звери эти засыпают всякий раз, как напьются крови, и в это время их легко заковать в цепи. Но если им не дать крови, они не спят и борются». (Протокол № 3).

«Чтобы умы гоев (невреев. — В. Р.) не успевали думать и замечать, надо их отвлечь на промышленность и торговлю. Таким образом, все нации будут искать своей выгоды и в борьбе за нее не заметят своего общего врага. (Подчеркнуто мной. — В. Р.). Но для того, чтобы свобода окончательно разложила гоевские общества, надо промышленность поставить на спекулятивную почву: это послужит тому, что отнятое промышленностью от земли не удержится в руках и перейдет к спекуляции, то есть в наши кассы». /Протокол № А).

«Мы создадим усиленную концентрацию управления, чтобы все общественные силы забрать в руки. Мы урегулируем механически все действия политической жизни наших подданных новыми законами. Законы эти отберут одно за другим все послабления и вольности, которые были допущены гоями; и наше царство ознаменуется таким величественным деспотизмом (подчеркнуто мной. — В. Р.,), что он будет в состоянии во всякое время и во всяком месте прихлопнуть противодействие гоев».

«В те времена, когда народы глядели на царствующих, как на чистое проявление Божьей воли, они безропотно покорялись самодержавию царей, но с того момента, как мы им внушили мысль о собственных правах, они стали считать царствующих лиц простыми смертными. Помазание божественным избранием ниспало с главы Царей в глазах народа, а когда мы у него отняли веру в Бога, то мощь власти была выброшена на улицу вместо публичной собственности и захвачена нами».