Виктор Ротов - Заговор в золотой преисподней, или руководство к Действию (Историко-аналитический роман-документ)

Остальное нам более — менее известно: в Царское Село привезла его великая княгиня Анастасия Николаевна. Она-таки добилась своего, о чем мечтала еще в Михайловском монастыре в Киеве.

Когда Распутин остановил кровь из носа у Маленького и после этого, положив свою руку на голову императрице, сказал: «Вот, твое дитя спасено!» — она уже знала, «что Он посланник Бога».

С этой минуты для нее не существовало на свете человека, которому она доверяла бы так, как ему.

В то же время она не хотела слепо верить Распутину. Она стремилась узнать о нем как можно больше, чтоб уразуметь для себя, с кем она имеет дело, что он за человек, откуда появился. Действительно ли он из простолюдинов, которые, как она считала, стоят ближе к Богу. Она дотошно наводила о нем справки и даже велела Вырубовой съездить к нему на родину и там хорошенько посмотреть. И та добросовестно выполнила ее повеление. И не один раз. На этот счет сохранилось подробное описание этих поездок. Весьма интересное.

«Ее Величество доверяла ему, но два раза она посылала меня с другими к нему на родину, чтобы посмотреть, как он живет у себя в селе Покровском. Конечно, нужно было бы выбрать кого‑нибудь опытнее и старше меня, более способного дать о нем критический отзыв. Поехала я со старой Э. Орловой, моей горничной, и еще двумя дамами. Мать меня очень неохотно отпускала. Из Тюмени до Покровского ехали 80 верст на тарантасе. Григорий Ефимович встретил нас и сам правил сильными лошадками, которые катили нас по пыльной дороге через необъятную ширь сибирских полей. Подъехали к деревянному домику в два этажа, как все дома в селах, и меня поразило, как зажиточно живут сибирские крестьяне.

Встретила нас его жена — симпатичная пожилая женщина, трое детей, две немолодые девушки — работницы и дедушка — рыбак. Все три ночи мы, гости, спали в довольно большой комнате наверху, на тюфяках, которые расстилали на полу. В углу было несколько больших икон, перед которыми теплились лампады. Внизу, в длинной темной комнате с большим столом и лавками по стенам, обедали; там была огромная икона Казанской Божьей Матери, которую они считали чудотворной. Вечером перед ней собиралась вся семья и «братья» (так называли четырех других мужиков — рыбаков), все вместе пели молитвы и каноны.

Водили нас на берег' реки, где неводами ловили массу рыбы и тут же, еще живую и трепетавшую, чистили и варили из нее уху; пока ловили рыбу, все время пели псалмы и молитвы. Ходили в гости в семьи «братьев». Везде сибирское угощение: белые булки с изюмом гг вареньем, кедровые орехи и пироги с рыбой. Крестьяне относились к гостям Распутина с любопытством, к нему лее безразлично, а священники — враждебно. Был Успенский пост, молока и молочного в этот раз нигде не ели; Григорий Ефимович никогда ни мяса, ни молочного не ел».

«В 1915 году я еще раз ездила в Сибирь. В этот раз с моей подругой Лили Дэн и другими, и со своим санитаром, так как была на костылях. В этот' раз ехали мы на пароходе по реке Туре из Тюмени до Тобольска на поклон мох. цам Святителя Иоанна. В Тобольске остановились в доме губернатора, где впоследствии жили Их Величества. Это большой каменный дом на берегу реки — под горой; большие комнаты, обильно меблированные, но зимой, вероятно, холодные. На обратном пути остахховились в Покровском. Опять ловили рыбу и ходили в гости к тем же крестьянам. Григ орий Ефимович же, его семх^я целый день работали в доме и в ноле. Оба раза на обратном пути заезжали в Верхотурский монастырь на Урале, где говели и поклонялись мощам св. Симеона. Посещали также скит, находившийся в лесу, в 12 верстах от монастыря; там жил прозорливый старец отец Макарий, к которому многие ездили из Сибири»…

В эту поездку, как видим, она мало приводит наблюдения за жизнью Распутина. Но в этой поездке есть одна интереснейшая деталь — с Вырубовой увязалась в поездку госпожа Дэн. Этой чего надо было? Ответ 11а вопрос не так просто было выловить в море написанного о тех временах. Оказывается: если Вырубова поехала «посмотреть» за Распутиным по заданию императрицы, то госпожа Дэн выполняла тайное задание еврейской общины — она посмотрела на Распутина, как он живет, и приглядела за Вырубовой. Об этом мы узнаем, когда у власти будет Керенский и К°, и госпожа Дэн предстанет в истинном свете. Но это будет потом, когда Вырубова пойдет по кругам ада нового порядка.

Анна Вырубова оставила нам довольно подробное описание жития Распутина и в Петрограде.

«Квартира Распутина в Петрограде, где он проводил больше всего времени, была переполнена всевозможной беднотой и разными просителями, которые, воображая себе, что он имеет огромную силу, власть и влияние при дворе, приходили к нему со своими нуждами. Григорий Ефимович перебегал от одного к другому, безграмотной рукой писал на бумажках разным влиятельным лицам записки, всегда почти одного содержания: «милый дорогой, прими: или «милый дорогой, выслушай». Несчастные не знали, что менее всего могли рассчитывать на успех, прося через него, так как все относились к нему отрицательно. Одно из самых трудных поручений Государыни — большей частью из-за болезни Алексея Николаевича — это было ездить на квартиру Григория Ефимовича, всегда полную просителями и часто — проходимцами, которые сейчас же обступали меня и не верили, что я ничем помочь им не могу, так как я считалась чуть ли не всемогущей. Все прошения, которые шли через Григория Ефимовича и которые он привозил последние годы в карманах Их Величествам, только их сердили; они складывали их в общий пакет на имя графа Ростовцева, который рассматривал их и давал им законный ход».

«В 1915 году, когда Государь стал во главе армии, он уехал в ставку, взяв Алексея Николаевича с собой. В расстоянии нескольких часов пути от Царского Села у Алексея Николаевича началось кровоизлияние носом. Доктор Деревенко, который постоянно его сопровождал, старался остановить кровь, но ничего не помогло и положение становилось настолько грозным, что Деревенко решил просить Государя вернуть поезд обратно, так как Алексей Николаевич истекает кровью.

С огромными предосторожностями перенесли его из поезда. Я видела его, когда он лежал в детской: маленькое восковое лицо, в ноздрях окровавленная вата. Профессор Федоров и доктор Деревенко возились около него, но кровь не унималась. Федоров сказал мне, что он хочет попробовать последнее средство — это достать какую‑то желёзку из морских свинок. Императрица стояла на коленях около кровати, ломая себе голову, что дальше предпринять. Вернувшись домой, я получила от нее записку с приказанием вызвать Григория Ефимовича. Он приехал во дворец и с родителями пришел к Алексею Николаевичу. По их рассказам, он, подойдя к кровати, перекрестил Наследника, сказал родителям, что серьезного ничего нет и им нечего бояться, повернулся и ушел. Кровотечение прекратилось. Государь на следующий день уехал в ставку. Доктора говорили, что они совершенно не понимают, как это произошло. Но это — факт. Поняв душевное состояние родителей, можно понять и отношение их к Распутину; у каждого человека есть свои предрассудки и когда наступают тяжелые минуты в жизни, каждый переживает их по — своему; но самые близкие не хотели понять положения, и поняв — объяснить тем, кого заведомо вводили в заблуждение».