Феликс Дан - Борьба за Рим

— Они погибли! — с торжеством вскричал Визанд.

— Но это еще половина только половина дела, — продолжал Тотила. — Ведь Нарзес поспешит с пехотой на помощь лангобардам. Но скрою в домах Капры стрелков из лука, а в Тагине — копьеносцев. И когда Нарзес бросится и захочет вмешаться с пехотой в борьбу конницы между двумя городами, наши стрелки нападут на него с двух сторон и задержат его.

— Не хотел бы я завтра быть лангобардом, — сказал Агалла.

— Вы, Гильдебранд и Тейя, когда увидите, что пехота Нарзеса подходит к Капре, броситесь на ее центр, а мы в то же время бросимся на оба крыла ее и легко отдалим их от главной массы.

— Ты — любимец Одина, — заметил ему Гильдебранд.

Вслед за тем все разошлись. В палатке остались только Тотила и Агалла.

— Король, сказал корсиканец. — Я хочу просить тебя об одной милости. Завтра после битвы я уезжаю и никогда не возвращусь сюда. Позволь мне перед отъездом еще раз увидеть Валерию.

— К чему? — спросил, нахмурившись Тотила. — Это только будет тяжело и тебе, и ей.

— Нет, мне это принесет счастье. Или ты боишься, король готов?

— Фурий! — с негодованием вскричал Тотила. — Ступай, убедись сам, как мало походите вы друг на друга.

В тот же день вечером Валерия гуляла в саду монастыря Таганы, в котором прожила столько лет. Вдруг послышались мужские шаги. Она повернула назад, к дому, но через минуту против нее стоял Фурий Агалла.

— Ты здесь, Агалла? Что привело тебя сюда?

— Потребность проститься с тобою, Валерия, проститься навеки. Завтра мы идем на смертельный бой. Твой… король позволил мне еще раз увидеть ту… которую только ему одному и уступаю… должен уступить, но… но не могу.

— Агалла, я невеста твоего друга! — с достоинством сказала Валерия.

— Я знаю!.. Это огненными буквами написано в моем сердце. И к чему он, именно он, встал между мною и тобою! Всякого другого я уничтожил бы!

— Ты заблуждаешься, Агалла. Чтобы раз навсегда положить конец подобным разговорам, знай, что если бы даже я никогда не встретила Тотилы, все же я никогда не вышла бы за тебя. Прощай!

И Валерия хотела пройти мимо него. Но он загородил ей дорогу.

— Нет, не уходи. Я не могу молчать. Ты должна знать, как я люблю тебя. Ты должна… И он схватил ее руку.

— Ко мне! На помощь! — закричала Валерия. В эту минуту сильный толчок отбросил корсиканца далеко назад.

— Тигр! — вскричал Тотила, — не хочешь ли ты убить и мою невесту также, как свою?

С диким криком ярости бросился на него Агалла. Но Тотила спокойно смотрел ему прямо в глаза. Фурий сдержался.

— Как? Неужели этот безумец убил свою невесту?

Агалла взглянул на Тотилу и видел, как тот утвердительно кивнул головою. Этого он не мог вынести, бросился бежать и через минуту исчез в и тени деревьев.

— Я пожалел, — сказал Тотила, — что позволил ему посетить тебя, и поехал вслед за ним. Ты очень испугалась?

— Да, он глядел безумным. Но теперь все прошло. Завтра — решительная битва? Ты беспокоишься?

— Никогда в жизни не ожидал я битвы с такой радостью, как теперь. Она прославит меня в истории. Мой план хорош и меня радует победа над великим полководцем. Я жду этой битвы, как праздника. И ты должна украсить мой шлем и копье, и моего коня веником из цветов и лент.

— Цветов и лент! Но ведь так украшают только жертву!

— И победителя, Валерия.

— Хорошо. Завтра к восходу солнца я пришлю тебе в лагерь оружие, украшенное цветами, покрытыми утренней росой.

— Да, я хочу выехать украшенным на эту лучшую мою победу. Потому что завтра одною битвою я выиграю и невесту, и Италию!

Возвратившись в лагерь, Тотила послал графа Торисмута к Агалле спросить, не изменил ли он своего намерения помочь ему. Торисмут возвратился с запиской: «Завтра я исполню то, чего ты ожидаешь от меня. После битвы ты не будешь больше укорять меня», — писал Агалла.

— Что он делал, когда ты приехал туда? — спросил Тотила.

— Он самым заботливым образом расставлял в засаду своих всадников.

С восходом солнца на следующее утро Тотила выехал с небольшим отрядом своей конницы из ворот Капры. Его вооружение блестело золотом и серебром, и было кроме того украшено венками роз и разноцветными лентами. Снежно-белый конь его также имел чудный венок на шее, а в гриву его были вплетены длинные яркие ленты. Рядом с Тотилой ехал Юлий. Он не был вооружен и держал в руке только прекрасный щит, данный ему Тейей.

— О! — вскричал Альбоин, увидя Тотилу. — Он едет на битву, нарядившись, как на свадьбу! Какое дорогое вооружение! Гизульф, брат мой, у нас не видали такого! И что за конь под ним! О, я должен иметь и этого коня, и это вооружение!

С этими словами он бросился вперед. Тотила остановил коня и, казалось, ждал удара. Вот Альбоин уже в нескольких шагах. Но в последнюю минуту Тотила чуть потянул повод, и лошадь его сразу отпрыгнула в сторону, так что Альбоин проскакал мимо. Тотила очутился сзади него и без труда мог бы пронзить его своим копьем. Лангобарды этого и ожидали и с громкими криками ужаса бросились к своему вождю. Но Тотила быстро обернул копье и тупым концом ударил противника по плечу с такой силой, что тот упал с лошади, Тотила же спокойно подъехал к своему отряду.

Альбоин быстро вскочил на лошадь и повел свое громадное войско на небольшой отряд готов. Но прежде чем они подъехали, готы бросились бежать обратно Капре. Альбоин сначала остановился в изумлении, но затем вскричал:

— Да это бегство! Конечно, бегство! Вот передние уже скрылись в воротах! Скорее, волчата! За ними в город!

И многочисленная конница его помчалась в Копру. Нарзес со своих видел все происшедшее.

— Стой! — с яростью кричал он. — Остановитесь, безумные! Ведь это бегство наверно притворное! Назад! Трубите отступление! Громче!

Но лангобарды слишком увлеклись преследованием врага. Остановить их было невозможно.

— Ах, — вздохнул Нарзес. — И я должен смотреть на такую глупость! Следовало бы дать им погибнуть в наказание. Но они мне нужны, надо спасти их. Итак, вперед, во имя глупости! Цетег, Анцал, Либери, за ним в Капру! Ведите исаврийцев, армян и иллирийцев. Но помните: город не может быть пуст. Берегитесь! Мои носилки последуют за вами. Но я не в силах больше стоять.

Он в измождении упал на подушки. Цетег же и другие полководцы бегом повели пехоту.

Между тем готы и за ними лангобарды вскачь пронеслись через Капру и помчались по фламиниевой дороге к Тагине. Вот передние ряды лангобардов достигли уже того места, где лесистые горы с двух сторон суживают дорогу. Увидя это, Тотила дал знак. Зазвучал рог, и в ту же минуту из ворот Тагины бросился отряд пехоты с копьями, а с обеих гор выскочили из засады персы. Пораженный Альбоин быстро оглянулся.