Сергей Смирнов - Султан Юсуф и его крестоносцы

Вскоре после того, как Салах ад-Дин с почетом и славой вернулся в Дамаск от стен Мосула, отрок Бальдуэн умер, и Сибилла, согласно правилам наследования, стала королевой, разделив трон с Ги Лузиньяном.

Султан никогда не нарушал данное им слово, и теперь длительное перемирие связывало ему руки. Однако тот же барон-разбойник Рейнальд де Шатильон оказал султану «добрую» услугу. Он терпеть не мог никаких перемирий, и в конце года вновь напал на караван, пересекавший заиорданские земли. Султан немедля отправил королю Ги Лузиньяну письмо с жалобой на его подданного, и вскоре получил весть о новом королевском позоре, которого и ожидал с нетерпением. Иерусалимский король не смог унять наглого буяна. Повод к войне теперь сиял, как зловещая хвостатая звезда.

Боэмунд Антиохийский и Раймонд Триполийский, не питавшие к новому Иерусалимскому королю, никакого уважения, поспешили подтвердить свой мирный договор с султаном. Граф Раймонд даже позволил большому отряду мамлюков пройти через его земли и совершить нападение на северные пределы соседнего королевства. Однако он ужаснулся, когда увидел на копьях возвращавшихся мамлюков головы рыцарей-тамплиеров. Вскоре он узнал о том, что тамплиеры первыми напали на воинов султана, сделавших привал у реки. Однако численный перевес был не менее одного к десяти в пользу мусульман.

Доблесть рыцарей Соломонова Храма сокрушила сердце графа. Он поехал в Иерусалим, покаялся перед королем за свой поступок и дал клятву защищать в грядущей войне с султаном Иерусалимскую корону.

И вот как только султан Юсуф повернул своего коня на Иерусалим, так тотчас кусты около нашей стоянки зашевелились, и из них показался оруженосец рыцаря Джона, как обычно промышлявший неизвестно где.

Несмотря на сильный холод, он был весь в поту, щеки его пылали веселее наших углей, и с плеч даже тянулся пар. Его руки на этот раз были пусты, что изумило нас больше его наружности.

Он обвел всех взором силача, только что повалившего сотню врагов, и насмешливо сказал:

— А не пора ли вам, добрые рыцари, немного размяться, а то у вас вид, как у мороженных… — и он произнес слово, по его уверениям означавшее какую-то русскую рыбу.

Рыцарь Джон строго спросил его, в чем дело, и он с довольной ухмылкой сообщил нам, что низом, в объезд горы, движется, какое-то, по его словам, «совсем нехорошее войско».

— А с чего ты взял, что оно «совсем нехорошее»? — с большим сомнением полюбопытствовал Джон Фитц-Рауф.

— Я не знаю, — хитро щурясь, развел руками рус, — может, в этих краях полно нечисти и поэтому принято возить по лесам монашек на привязи, как собачонок… чтобы те отгоняли бесов.

Тут все рыцари вскочили на ноги и разом загудели, как рой шершней, готовые налететь на обидчиков бедной монашки, сколько бы таких негодяев ни объявилось.

Только благоразумный Эсташ де Маншикур, переведя дух, решил-таки на всякий случай осведомиться об их числе. Рус ответил, и рой сразу угомонился.

— Четырнадцать всадников, вооруженных мечами, и пятьдесят копейщиков, — сообщил он. — Три повозки. Еще человек двадцать слуг. Все крепкие ребята, с одного удара с ног не собьешь… Нам что, не нужны оружие и кони?

Видимо, мозги у добрых рыцарей и вправду слегка подмерзли, и даже Эсташ Лысый не сразу уловил ход мыслей руса. Но Иван, видимо, ожидал, что на первых порах в таком деле возникнут трудности, и, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Если благородные господа считают, что применить военную хитрость и отнять у плохих людей оружие значит погубить честь, то может быть, мессир позволит мне принять грех на себя и вооружить господ так… как это у меня получится. Важно только, чтобы господа рыцари не слишком отставали, а то на эту горку все это железо мне таскать не перетаскать. Я и так уже из сил выбился.

— Хорошо, мы пойдем все вместе и своими глазами посмотрим, что там за воины и что там за монашка, — постановил рыцарь Джон.

— Тогда надо торопиться, — обрадовался рус и указал не вниз, а на самую вершину горы.

Оказалось, что он уже разведал направление дороги, и теперь, если бы мы собрались с духом и одним махом перевалили бы через хребтину, то смогли бы на той стороне сделать еще один привал, спокойно дожидаясь «нехорошего войска», а вовсе не догоняя его пешком.

Подъем был нелегок, но мы были вознаграждены за приложенные усилия, за все ссадины и ушибы… и за доверие к нашему проводнику и добытчику.

Он первым достиг вершины и, забыв о предосторожности, громко воскликнул:

— Вот оно! Да отсюда все видно, как самому Господу Богу!

С вершины горы открывался вид на довольно лесистую долину. Ручеек дороги тек внизу, у подножия. Он то терялся под серым покровом леса, то появлялся вновь, и наконец достигал вдали небольшого селения, неподалеку от которого виднелась маленькая цитадель. То была, конечно, не крепость, не грозный замок какого-нибудь владетельного барона, а просто — укрепленная усадьба, большой каменный дом с высокими стенами и даже со сторожевой башней.

— Пожалуй, что Господу Богу видно все же немного побольше, — заметил рыцарь Джон. — Айвен, где же твое хваленое войско?

Рус нахмурил брови и перевел взгляд в другую сторону. Все мы невольно повернули головы, последовав его примеру. Вскоре мы заметили внизу движение темных пятнышек. Так видно с высоты человеческого роста муравьев, спешащих среди травы по своим дорожкам. Только это были довольно ленивые муравьи.

— Вон они! — указал рус, а вслед за тем его палец описал дугу над всей долиной. — Они направляются к той усадьбе. Больше некуда.

В первое утверждение руса мы готовы были поверить, а второе приняли с большим сомнением.

— Дорога здесь одна. Там и есть их нора, — уверял он нас. — Очень на то похоже. В одном только могу ошибиться… Не знаю, что вернее: устроить засаду по дороге или же дать им забраться в нору, а потом напустить туда дыму. Думайте сами. Вы всю жизнь воевали, вам и виднее.

Не могу сказать, что благородные христианские рыцари сразу предались размышлениям о ведении военных действий по освобождению дамы , хотя, как говорят, рыцарей хлебом не корми — только дай освободить какую-нибудь даму . Все они просто вперились взглядами в рыцаря Джона, а тот только махнул рукой и отдал приказ:

— Пошли вниз. Успеть бы до ночи хоть какую-нибудь черствую горбушку пожевать, а то и с крысой не справишься.

И вот мы двинулись к тому селению наперегонки с «нехорошим войском». Замысел заключался в том, чтобы сначала добыть хоть немного еды, а потом уже основательно подумать о всех прочих благородных подвигах — спасении дев и королей. Мы собирались сразу завернуть на дальней развилке к селению, но, когда оно открылось нам вблизи, с небольшой возвышенности, мы сильно насторожились. Если и его жителей сравнивать с муравьями, то мы увидели муравейник, в который кто-то походя злобно ткнул палкой. Все там испуганно суетились. Кто-то запирал ворота. Иные мчались на телегах, запряженных лошадьми, к лесу. Кто-то гнал им вслед скотину.