Алиса Плис - Гений Одного Дня

- Нет, его невозможно починить! Тут придётся долго голову поломать над тем, что с ним можно сделать… Я не справляюсь. Прогоревшее это дело, Николас. Мы роняем в глазах людей авторитет. Дальше-то что?

Сзади не спеша подошёл капитан.

- Хоть что-то было сделано за этот период?

- Кроме того, что я испачкался, ровным счётом ничего. Я не знаю, что просто делать. Это требует больших затрат, срока и денег. Это было просто безумием посылать нас сюда чинить этот чёртов генератор.

- Я заплачу, - кивнул головой капитан, внимательно смотря на несчастного рабочего.

Николас всё молчал, внимательно следя за всеми движениями голландца, в которых всё больше и больше стало сквозить отчаяние. Нервы потихоньку стали сдавать даже у Бари. Он ещё что-то покрутил несколько минут, потом в бессилии и злости со всей силы уронил свой инструмент на пол, потирая рукой от недовольства лицо, пытаясь успокоить разбушевавшиеся нервы. Николас прекрасно видел, что у Бариджальда уже начинали слезиться глаза от досады.

- Может, я попытаюсь? – спросил тихо Николас, зная, что всё равно терять уже нечего.

- Давай, - вздохнул Бари и встал на ноги. – Может, у тебя получиться лучше, чем у меня. Успехов!

Казалось, что последняя фраза была сказана с сарказмом, но ничего злого Бари по жизни просто не мог совершить, при том он достаточно искренне смотрел на молодого сербского инженера. Николас подошёл к генератору, осмотрел его со всех возможных сторон, присел на корточки, внимательно его изучая. Сзади послышался насмешливый голос Витуса:

- Сейчас он в миг расправиться с этой штуковиной. Видите, он уже открыл рот, чтобы произнести волшебные слова для полного ремонта генератора.

Николас его, казалось бы, и вовсе не слышал. Он сосредоточенно вглядывался в генератор. На него с каким-то напряжением и надеждой глядели и капитан судна, и даже Бариджальд. Серб провёл рукой по двигателю, затем что-то взвесил в голове и довольно кивнул. Глубокие знания помогли ему быстро установить поломку, и он мгновенно принял единственно верное решение. Николас обернулся к капитану, произнеся лишь одну фразу:

- Мне нужна проволока, чтобы обмотать катушку.

- Сейчас, - горячо закивал капитан, у которого резко прокатилась волна облегчения. Он бежал окрылённый этим вердиктом серба.

Бари посмотрел на Николаса с высочайшим уважением. Через несколько минут прибежал запыхавшийся капитан и довольный, вручил проволоку Николасу. Неисправность генератора состояла в коротком замыкании проводов обмотки. Чтобы устранить её, надо перемотать сгоревшую катушку. Дело это кропотливое, но постараться надо. Николас принялся накручивать на катушку проволоку, пыхтя от напряжения. У него довольно быстро стали уставать руки, но он не подал виду, и продолжал делать свою работу в этой темноте как ни в чём не бывало.

Вернее, это была не совсем темнота – помещение тускло освещала керосиновая лампа, но она не позволяла отчётливо видеть предметы – отчего Николас несколько раз запнулся, приходя и уходя с нижней палубы. Видя недостаток в свете, капитан вновь куда-то убежал, вернувшись уже со свечой. Он присел на корточки рядом с Николасом, прекрасно освещая тому поле деятельности. Серб благодарно кивнул и продолжил работу.

С балки упала капля воды, попав точно на свечу и потушив пламя. Капитан выругался сквозь зубы, Николас прервал работу. Потом выяснилось, что у капитана не имеется даже спичек с собой, чтобы зажечь вновь свечу. У серба от столь резко потухшего света встали в глазах цветные круги, и несколько секунд он пытался просто привыкнуть к царившей на нижней палубе темноте.

- У меня вроде бы, были спички, - Николас порылся по карманам и скоро извлёк искомое, вручив одну-единственную спичку капитану. Тот с опаской взглянул на потолок, чиркнул ей о свой пустой спичечный коробок и поднёс к свече. Освещение вновь появилось, правда, сначала казалось, что оно вот-вот потухнет. Но оно не потухло и сделало правильно.

Николас продолжил скрежетать инструментами, восстанавливая прежний приличный вид генератора. Глаза стали уставать. К тому же на палубе было жарко, что серб довольно быстро вспотел. Все смотрели на него, как на диковинное чудо, затаив дыхание и лишь наблюдая за постоянно находившимися в движение руками, которые ни на секунду не прерывались в своей напряжённой и требующей полной отдачи работе.

Для полного свершения цели пришлось кряхтеть двадцать часов (!) не вставая с рабочего места, и продолжая обматывать проволокой сгоревшую катушку. С Николаса сошло уже десять потов, лицо было полностью красное – но это было лицо довольного человека, видя, что каждую секунду работы он близок к исполнению своей заветной цели. Видели это и остальные. Казалось, от такого тщательного осмотра, как у капитана, у последнего должна была вытянуться шея не хуже страусиной, однако этого всё же не произошло.

Завершив работу, Николас бес сил упал на пол, уже абсолютно не тревожась о том, что он был грязным, а тем более влажным. Несколько секунд он так лежал неподвижно, пытаясь отдышаться, и все трое резко сгрудились над ним, готовые помочь, ежели что.

- Жив? – спросил Бари, переводя взгляд на капитана.

- Мёртвые не дышат, - скривил губу Витус, с презрением смотря на серба.

Николас поднялся на ноги, капитан куда-то убежал, радостно сверкая и забыв уже обо всём на свете. Через несколько минут генератор заработал. Ноги Николаса ужасно затекли за это время, он страшно хотел спать, голова болела от такого перенапряжения. А на душе было радостно.

Награда была приличная, и капитан, всё ещё не оправившись от такой радости отсчитал солидную сумму денег сербу, взглянул ему в чёрные глаза, немного поперхнулся, а потом произнёс, вновь смотря на целую пачку некогда своих крон:

- Далеко пойдёте, сударь… Как вас? Николас Фарейда? Что за фамилия! Надо будет запомнить её, - он усмехнулся, а потом достал из-под подмышки газету. – Завтра о вас напишут статью на первой полосе газеты. Не забудьте прочитать!

Через несколько часов кораблю предстояло отчалить, уже не выплачивая никаких денег пассажирам, полностью готовый к отплытию. Случай этот был одним из первых, начинающим прокладывать путь Николасу в этой тернистой жизненной роще, полной своих терновников, опасностей, крапивы и прочего. В те года многих людей так и именовали – «от крапивного семени» - в основном это относилось к адвокатам, которые, как известно, брались из неоткуда не оканчивая никаких высших учебных заведений, но так же относилось и к любым людям, которые пытаются заработать много денег, так же берясь непонятно откуда. Порой у них это получалось. Людей подобных было очень много, и они скорее напоминали трутней для общества. Однако кому-то что-то удавалось, но народ всё равно из-за большого числа подобных людей именовал их «от крапивного семени», ибо крапива распространяется очень быстро, и имеет много семян.