Дмитрий Дмитриев - Два императора

— Ведь ты имеешь продолжительный отпуск: что же тебе проживаться в Петербурге? Поедем в Каменки.

— Нет, ваше сиятельство, увольте!

— Почему ты не едешь? Уж не влюблён ли ты? — шутил князь.

— Уж где мне, ваше сиятельство, что я за человек, — весь вспыхнув, проговорил Николай.

— Не скромничай. Ты георгиевский кавалер и должен этим гордиться. Произведут в корнеты, и тогда у тебя откроется широкий путь.

— Какой уж путь у подкидыша, ваше сиятельство! Вот извольте получить, — сказал Николай и вручил князю пакет.

— Это что такое? — спросил князь.

— Деньги-с, которые изволил мне вручить их сиятельство, князь Владимир Иванович, на поездку в Австрию. Теперь ехать мне незачем.

— Оставь у себя — ведь тебе надо на что-нибудь жить?

— Не извольте беспокоиться: на прожитье у меня есть деньги. Благодарю вас.

— Возьми, братец, деньги никогда не могут быть лишними.

— Благодарю, ваше сиятельство, я не имею нужды…

— Ну, как хочешь, Николай, а отцовских денег у тебя я не возьму… — решительным голосом проговорил князь Сергей, и, простившись с Цыгановым, он на другой день выехал в Каменки.

Я не стану описывать радость встречи молодого князя Сергея Гарина с отцом и матерью и с сестрою. В этот день в княжеском доме царила одна только радость — да и не в одном княжеском доме, а в каждой избе большого села Каменки. По случаю счастливого приезда сына старый князь приказал управляющему объявить крестьянам о снятии с них недоимок и о сокращении дней барщины, а бедным и неимущим мужикам он велел выдать по рублю и отпускать им бесплатно рожь из княжеских запасов. Князь Владимир Иванович имел добрый характер и гуманно обходился со своими крестьянами: он не морил их на барщине, как делали другие помещики, из своих заповедных рощ и лесов приказывал давать крестьянам дрова и лес на постройку. Немного бедняков-горемык было в Каменках; большею частью мужики были денежные и жили хорошо.

Спустя неделю после приезда Сергея старый князь задумал дать блестящий бал и праздник в своих огромных хоромах. Созывать гостей на этот бал послано было несколько верховых к соседним помещикам и в город.

Ближние соседи стали съезжаться рано утром, чтобы поспеть к обедне. В сельской церкви утром началась обедня, а по окончании — благодарственный молебен. Небольшая каменная церковь была полна молящимися. Из простого народа немногие попали в церковь — стояли на паперти и на лестнице. В роскошной карете, запряжённой в шесть лошадей, приехали князья Гарины и встречены были радостными, единодушными криками и счастливыми пожеланиями; и по окончании богослужения крестьяне приветствовали своих «добрых господ».

Из церкви длинною вереницею поехали к княжескому дому; большой гурьбой туда же направились и крестьяне. Для своих крепостных князь приказал устроить угощение в обширных людских помещениях, где накрыты были столы с пирогами, с бараниной, с гусями и с другими съестными припасами, а вино, брага и мёд находились в разукрашенных бочонках, в кадках и ушатах.

Перед началом обеда князь Владимир Иванович с сыном и дочерью сошли в людскую. Старый князь и Сергей взяли по бокалу с янтарным мёдом и, выпив за здоровье всех собравшихся крестьян, пожелали им веселиться.

В огромной зале с колоннами накрыт был обеденный стол, украшенный тропическими растениями и цветами из оранжерей; в роскошных вазах из редкого хрусталя лежали фрукты; несмотря на сильный мороз, на столе красовались крупная клубника и земляника. Сервировка была роскошная, выписанная из-за границы, и стоила огромных денег. В старину наши бояре любили широко пожить и пышностью обстановки удивляли иностранцев. Князь Владимир Иванович редко давал балы, а уж если давал, то на удивление всей губернии. Не скоро забывались эти балы, и долго про них говорили. В устройстве таких вечеров много помогала князю жена его, Лидия Михайловна. Она хорошо помнила блестящий золотой век Екатерины Великой, присутствовала на всех придворных балах, как во дворце, так и у великолепных вельмож императрицы, и старалась делать из своих «деревенских» балов нечто подобное.

Множество лакеев в напудренных париках, в ливреях, украшенных княжескими гербами, стояли в ряд по широкой лестнице, уставленной тропическими растениями, и принимали гостей с низкими поклонами. Сам князь, в полном генеральском мундире с орденами, находился при входе в зал и радушно встречал гостей; с ним рядом стоял и молодой князь, в блестящем гвардейском мундире.

Княгиня Лидия Михайловна и красавица Софья, роскошно одетые, украшенные редкими бриллиантами и крупным жемчугом, находились в гостиной и принимали приезжавших гостей. На княгине блестела звезда св. Екатерины: она была кавалерственной дамой.

Гости робко входили в гостиную, низко кланялись княгине и Софье и целовали у них руки; некоторых избранных гостей княгиня удостаивала поцелуем в лоб и в щёку.

Когда все гости собрались, главный камердинер князя; в ливрее, расшитой золотом, громко провозгласил:

— Кушать подано!

По окончании обеда мужчины отправились в кабинет старого князя, а некоторые — на половину князя Сергея. Дамы и барышни в отведённых им комнатах стали поправлять свои туалеты и приготовляться к предстоящему вечернему балу. Из всех гостей выделялась по своей чудной красоте и роскошному туалету дочь костромского губернатора Сухова Ирина Дмитриевна, семнадцатилетняя девушка; первая невеста во всей губернии по красоте и богатству.

Губернатор, генерал Сухов, был очень богат: у него в нескольких губерниях находились огромные усадьбы, а единственной наследницей старого отца была Ирина. Старый князь был в дружбе с губернатором — когда-то оба они служили в одном полку, — и заветною мечтою стариков было породниться.

Красавица Ирина воспитывалась в Смольном монастыре и, окончив с успехом курс, приехала к отцу в Кострому. Князь Сергей видел её десятилетней девочкой, а в продолжение образования в монастыре ни разу не видел, и, увидя Ирину в доме своего отца, он поражён был её чарующей красотой и грацией.

— Здравствуйте, князь! — протягивая свою хорошенькую ручку Сергею, весело проговорила красавица.

— Ирина Дмитриевна!

— Что, не узнали? И немудрено: ведь семь лет не виделись!

— Как вы похорошели!

— Что это, комплимент? — вся вспыхнув, сказала Ирина Дмитриевна.

— Не комплимент, а истина!

— Я не замечаю.

— Вы скромны.

— Надеюсь, вы танцуете со мною? — спросила Ирина.

— За счастье почту — мы откроем бал.

— А где ваша сестра? Что её не видно?

— В гостиной, занимает гостей.

— Дайте вашу руку и пойдёмте к ней. Ах да, вы должны мне рассказать про войну.