Дмитрий Дмитриев - Два императора

Рыдания душили Ирину при взгляде на некогда цветущего здоровьем и молодостью князя; теперь его трудно было узнать — болезнь его сильно изменила: Сергей был так худ, что напоминал собою скелет, обтянутый кожею, а бледность лица и посинелые губы делали его похожим на мертвеца.

— Не отчаивайся, Ирина, — доктор уверял меня, что есть надежда не выздоровление.

— Я стану молиться, мама… Бог услышит мою молитву. Он исцелит князя.

— Да, да, молись, дитя моё! Бог воскрешает мёртвых!

— Доктор говорит, что за князем необходим хороший уход. Я все дни и ночи буду просиживать у его постели… Надеюсь, мама, вы позволите?

— Милая, дорогая моя девочка! Как велика твоя любовь к моему сыну, — с чувством проговорила Лидия Михайловна, крепко обнимая и целуя молодую девушку.

— Ах, мама, я так люблю князя, так люблю!

— Вижу, милая, вижу. Только бы выздоровел Сергей, он поймёт и оценит твою любовь.

Молодость, тщательный уход и опытность врача помогли князю Сергею: он стал поправляться, хотя и медленно.

Было ненастное сентябрьское утро, моросил мелкий и частый дождик.

Князь Сергей спал; сон его был теперь хороший, не тревожный, дыхание ровное, на бледных ввалившихся щеках играл лёгкий румянец. Шло к полному его выздоровлению.

Ирина заметила это и была счастлива и довольна. Она сидела около князя, ожидая его пробуждения.

Сергей проснулся, открыл глаза и посмотрел на молодую девушку. В его взгляде Ирина прочла беспредельную к себе благодарность и ещё что-то другое, что заставило её покраснеть и опустить свою хорошенькую головку.

— Ирина Дмитриевна, вы давно сидите здесь, около меня? — тихо спросил больной.

— Да, князь, часа два будет. Я давно встала, — так же тихо ответила Ирина.

— А который час?

— Семь.

— Так рано, когда же вы спите?

— Оставьте, князь, говорить обо мне. Скажите, как вы себя чувствуете?

— Теперь мне хорошо, совсем хорошо.

Слава Богу! — молодая девушка перекрестилась.

— Ирина Дмитриевна, как мне вас благодарить?

— За что, князь?

— За те бессонные ночи, которые вы проводили здесь, ухаживая за мной, — с волнением проговорил Сергей, крепко пожимая руку Ирины.

— Не волнуйтесь, князь, вам вредно.

— Чем мне отплатить вам, Ирина Дмитриевна, за вашу доброту?

— Полноте, князь.

— Вы чудная, святая девушка! Я с вами никогда, никогда не расстанусь. — Князь покрывал горячими поцелуями руки молодой девушки. — Ведь вы любите меня, любите? — вырвалось вдруг у него.

— Князь… — Ирина заплакала от счастья.

— Вижу, любите, к чему слёзы. Поцелуйте меня, Ирина, как своего жениха, я люблю вас…

Молодая девушка с сияющим от счастья лицом поцеловала князя в лоб и выбежала из комнаты.

— Мама, мамочка, он любит меня, любит; сейчас сам сказал об этом, — быстро входя в уборную княгини, промолвила Ирина. — Мама, вот счастье-то, дождалась, наконец… — и молодая девушка стала обнимать и целовать Лидию Михайловну.

За широкою рекой Неманом появилась русская армия. Засверкали штыки, заколыхались знамёна. Император Александр ведёт своих солдат, желая наказать тщеславного Наполеона за погром земли русской и желая освободить Европу от деспота и водворить мир и спокойствие.

Каждый шаг императора Александра и его солдат ознаменовывался славными победами; многие города сдавались великодушному монарху без боя.

— Да здравствует Александр! да здравствуют русские! — кричали радостно народы Запада, полные благодарности к северному самодержцу, избавившему их от тяжёлого ига завоевателя.

Весь 1813 год ознаменован был блестящими победами русского войска. От Наполеона после его неудачного похода в Россию отложились почти все германские союзники, и первою показала пример Пруссия: генерал Йорк, [93] Иорк, фон Вартенбург, Ганс Давид Людвиг (1756–1828) — прусский генерал-фельдмаршал, в 1812 г. командующий прусскими войсками в составе французского корпуса Макдональда. главный начальник вспомогательного прусского корпуса, едва только французы были выгнаны из пределов России, поспешил заключить конвенцию с русскими генералами, по которой он, генерал Йорк, со своим корпусом должен был оставаться нейтральным. Первое время прусский король Фридрих-Вильгельм поступком своего генерала остался недоволен, но потом, сознавая бессилие Наполеона и могущество императора Александра, стал искать расположения русского государя и вскоре вступил с ним в тесный союз. Прусский король издал воззвание к своему народу о добровольном вооружении. Это воззвание произвело сильное воодушевление между пруссаками — они почти поголовно взялись за оружие, чтобы отомстить за унижение своего отечества, которое нанёс им французский император. Со всех сторон приносились пожертвования на военные издержки; молодёжь с патриотическим жаром вступала в ряды армии и составляла отряды волонтёров.

Во главе прусской армии находились храбрые генералы: Блюхер, [94] Блюхер, Гебхард Леберехт — (1742–1819) — князь Вальштатт, прусский генерал-фельдмаршал. Военный теоретик, прозванный «маршал Вперёд». В 1813 г. командующий русско — прусской Силезской армией, в 1815 г. командующий прусской армией при Ватерлоо. Бюлов, [95] Бюлов, Фридрих Вильгельм (1755–1816) — прусский генерал от инфантерии. За победы над французами под Мекерном и Денневицем награждён графским титулом. При Ватерлоо командовал авангардом корпуса Блюхера. Гейсенау [96] Гейсенау (Гнейзенау), Август (1760–1831) — прусский генерал-фельдмаршал, военный теоретик. В 1813 г. генерал-квартирмейстер и начальник штаба Силезской армии. и другие. Двадцатого февраля русские передовые отряды графа Витгенштейна, [97] Витгенштейн Пётр Христианович (1768–1842) — граф, впоследствии князь, фельдмаршал. В 1812 г. генерал-лейтенант, действовал с корпусом на петербургском направлении. После смерти Кутузова некоторое время был главнокомандующим союзной армией. под командою генералов Чернышёва и Бенкендорфа, [98] Бенкендорф Александр Христофорович (1783–1844) — барон, полковник, позже генерал от кавалерии, шеф жандармов и начальник 3-го отделения, граф. вступили в Берлин, а на другой день прибыл туда же и князь Репнин со своим отрядом. Жители Берлина с большим восторгом встретили наше войско.

— Да здравствует император Александр, да здравствует русское войско! — с радостью кричал народ.

Вступило наше войско в Берлин ранним утром, когда было совершенно ещё темно, и по улицам прусской столицы, блестяще иллюминованным, с распущенными знамёнами и с музыкой проходили наши солдаты. «Никогда ещё Берлин не был так великолепно освещён, как двадцатого февраля 1813 года; на улицах было светло, как в полдень», — так рассказывают очевидцы. Французское войско, угнетавшее Берлин, было выгнано из этой столицы и разбито.