Владимир Прасолов - Вангол

— Один готов, но это не Остап, — передёрнув затвор, спокойно сказал Вангол.

На выстрелы от костра подошёл отдыхавший у огня Арефьев. Он принёс небольшой наплечный мешок из плотного брезента, валявшийся у костра.

— Вангол, посмотри, что в нём, развязать не могу, туго затянуто.

— Степан, присмотри за пещерой. — Вангол ножом надрезал узел и раскрыл мешок. — Ну вот, мужики, и всё, — увидев содержимое, облегчённо сказал он. — Вот он, «список грешников», за которым мы шли. Вот он, архив Битца. Степан, взгляни.

Макушев, оторвав взгляд от входа в пещеру, посмотрел на кожаный портфель, вынутый Ванголом из мешка.

— Да, это он, тащи его, Володя, в костёр и сожги всё, до последней бумажки, и портфель сожги, — сказал Степан.

Арефьев вопросительно взглянул на Вангола. Тот подтверждающе кивнул:

— Делай, что велено старшим по званию, и забудь, что ты видел этот портфель. Так будет лучше для всех.

Так будет лучше для всех. Это решение давно созрело и у Вангола, и у Макушева. И потому в огне костра в далёкой тайге горели листы бумаги и записные книжки с записями, способными ломать человеческие судьбы и вершить страшные дела. Тысячи людей, так или иначе попавшие в эти списки, были невольниками своего прошлого, и вот теперь их страшное прошлое сгорало и уходило в синее небо вместе с дымом костра, освобождая их уставшие грешные души.

— Вангол, может, рвануть эту пещеру вместе с Остапом, если он там сидит? Архив мы нашли. Как думаешь? — задал вопрос Макушев.

— Можно и так, только я хочу убедиться, что Остап не выйдет отсюда живым. Один раз я уже ошибся. Это очень дорого стоило многим. В пещере что-то произошло, я пойду, надо посмотреть, — ответил Вангол, поднимаясь с земли.

— Это опасно, пойдём вдвоём. Володя подстрахует на входе. — Степан тоже поднялся, готовый следовать с Ванголом.

— Нет, капитан, я пойду один, вы подстрахуете. Если я не вернусь, вы будете дежурить здесь до тех пор, пока из пещеры не выйдет Остап. Он должен умереть. Он не заслуживает пощады, и вы это знаете. Вы убьёте его, если этого не смогу сделать я. — С этими словами, не допускающими никаких возражений, Вангол направился к входу в пещеру.

Встав напротив, он выпустил пять пуль в её тёмное отверстие. Поставил карабин, вытащил нож и шагнул внутрь. В первом зале никого живых не было, это Вангол почувствовал сразу, как вошёл. Он услышал бы даже затаённое дыхание человека. На минуту приостановившись у ящиков с оружием, Вангол дал время глазам привыкнуть к темноте и бесшумно двинулся дальше. В самом конце зала он увидел лежащего навзничь Дергача. Лёгкое ранение лица и перерезанное горло ему многое объяснили. Дело рук Остапа, значит, этот зверь здесь. Вангол, собравшись, сконцентрировался и вошёл в переход, ведущий ко второму залу. Он помнил, как нелегко ему пришлось, когда он в первый раз переступил этот барьер, как ощущение страха и боли согнуло его. Сейчас он ждал этого и был готов, потому что за этим барьером духов тайги его ждал лютый и ненасытный враг, с которым он просто обязан был свести счёты. Перед входом во второй зал Вангол наткнулся на труп ещё одного бандита, тот тоже умер не своей смертью, о чём свидетельствовала лужа свежей крови. То, что в пещере были останки людей, Вангол знал. Но то, что их так много, Вангол увидел только сейчас. Это была страшная картина. Как ни стран но, но пока он чувствовал себя вполне нормально. У самого входа он поскользнулся, нога не могла найти опоры, и он еле удержал равновесие. Сбалансировав телом, присел и рукой наткнулся на кучу скользких круглых металлических предметов. Вангол мог их разглядеть в темноте, но не мог ни на секунду отвлечься, зная, с каким противником ему предстоит поединок. На ощупь понял, что это монеты, и несколько штук сунул себе в карман. В дальнем конце зала что-то тлело, создавая тёмно-красное марево, распространяя сладковато-приторный запах. Вангол, стараясь не наступать на кости, устилавшие пол пещеры, осторожно стал приближаться. Уже метрах в пяти он понял, что это тлеет труп человека. Он сделал ещё шаг, и вдруг сильная боль разлилась по его телу. Свинцовая тяжесть, казалось, приковала его к месту, и только неимоверным усилием воли он, рванувшись назад, смог в несколько отчаянных прыжков преодолеть расстояние до выхода и выпасть из зала. Дальше силы позволили ему только ползти. Он полз почти вслепую, натыкаясь на валявшиеся на полу предметы, стены и ящики. Он полз уже машинально, не руководя собой. Когда его голова показалась из проёма входа в пещеру, сильные руки Макушева подхватили его и понесли. Очнулся и пришёл в себя Вангол спустя несколько часов. Уже была глубокая ночь. Ярко горевший костёр освещал встревоженное лицо Арефьева, сидевшего около в обнимку с карабином и сосредоточенно смотревшего на огонь.

— Где капитан? — спросил Вангол, чуть приподняв голову.

Арефьев, радостно воспрянув, чуть ли не закричал:

— Слава богу, Вангол, ты как? Ура, мы так беспокоились за тебя!

— Где Степан? — повторил Вангол.

— Караулит вход в пещеру, мало ли…

— Уже не нужно, всё кончено. Остап мёртв, все мертвы, — сказал Вангол и устало закрыл глаза, уронив голову.

— Вангол, тебе плохо, я сейчас… Степан, Степан, иди сюда! — засуетился Арефьев, подскочив к Ванголу.

Вангол улыбнулся:

— Всё нормально, Володя, просто я сильно устал, посплю…

— Вот и хорошо, спи, Вангол, спи… — Арефьев снял с себя куртку и укрыл Вангола.

Он подбросил в костёр дров и рассказал подошедшему Макушеву, что Вангол пришёл в себя, теперь спит, что караулить пещеру уже не нужно, что всё закончилось, Остап убит. Эту ночь спокойно спал только Вангол. Макушев и Арефьев долго не могли уснуть, они сидели у костра и разговаривали о том, как огромен и в то же время как мал этот мир… Сбросив груз тревоги и преследования с плеч, они не хотели заглядывать вперёд, они просто говорили о прожитой жизни откровенно и честно. Огонь таёжного костра сближает людей, располагает к долгой задушевной беседе. Только под утро оба забылись в коротком сне.

Двумя сутками раньше встревоженные отсутствием Владимира и Такдыгана Пучинский и Мыскова убедили Ошану выехать на их поиск. Ошана не соглашалась даже на день оставить стойбище без присмотра. Решающим был аргумент Пучинского, что они хотели бы навестить могилу Тинги. В конце концов Ошана согласилась показать дорогу и объяснить, как туда добраться, но она сама только покажет путь и к вечеру вернётся на стойбище. Двое суток пути пролетели незаметно для Семёна и Нины. Они довольно быстро ехали на отдохнувших конях. Весёлые привалы, таёжные ночевки у костра — всё это было для них частью жизни. Их жизни. Беспокойство за Владимира — единственное обстоятельство, не дававшее им чувствовать себя абсолютно счастливыми людьми. К обеду они вышли к реке, где по описанию Ошаны в излучине перед сопками и должна быть могила Тинги. Каково же было их изумление и радость, когда они издали увидели в этом месте дым костра.