Нора Лофтс - Королева в услужении

— Ну что ж, тогда тебе следует подождать до завтра. Я еще не подобрала и не расставила в нужном порядке наиболее нужные слова.

— Подожду. Но чтобы расплатиться за еду, которую я стянула для вас, вы повторите в должной манере балладу о Роланде, о боевом роге и о человеке, который должен был прийти ему на помощь и не пришел. «Протруби в рог, и я явлюсь, даже если небо обрушится на землю, — сказал он, — протруби, и я приду, хоть на край света, где дьяволы устраивают свой шабаш. Протруби, и я приду, — сказал он». Мне эта песня очень нравится.

— Я сочинила ее два месяца назад, — ответила Альенора. — Боюсь, что не смогу вспомнить.

— Но я помню, я помню все слова, но не мелодию. Никогда не запоминала музыки. Вы начинайте, как положено, а когда запнетесь, я вам подскажу.

Во время исполнения Альенора намеренно останавливалась четыре или пять раз, будто ища забытое слово, и Кейт неизменно выручала. Изумленная и взволнованная Альенора поняла, что эта старая, простая и неграмотная женщина обладает великолепным, но неиспользованным дарованием — удерживать в памяти целиком и в неискаженном виде все, что поражало ее воображение. Какое открытие!

Альенору постоянно раздражало, что с течением времени новая песня почти всегда вытесняла из ее головы предшествовавшую. Песни, которые она узнала в юности, казалось, навечно врезались в память, однако те, которые она сложила недавно, скоро забывались. Альенора часто думала, что когда она вновь станет свободной и будет иметь в своем распоряжении менестрелей, то с удовольствием научит их некоторым песням, которые сочинила сама. Но если она эти песни забудет, то они навсегда исчезнут: записать их Альенора не могла из-за отсутствия бумаги. «Я использую талант Кейт, — подумала Альенора радостно. — Стану хранить свои песни в ее памяти».

В последующие дни Альенора весьма осторожно, ибо старуха не сделалась пока чересчур дружелюбной, испытывала способности Кейт. У них, как у всякого дарования, были свои пределы. Кейт, например, не запоминала песни о любви, колыбельные, а также любые строки, в которых упоминались цветы, леса или погода.

— Я не обращаю на них внимание, — отвечала она обыкновенно, когда Альенора задавала ей соответствующие вопросы.

Зато Кейт проявляла повышенный интерес к эпическим поэмам, волнующим описаниям героических подвигов, предательства, кровопролитных сражений и сцен смерти. Вместе с тем у нее могли быть провалы в памяти в тех местах, где речь шла о вещах, касающихся женщин.

— Когда дело доходит до благородных дам, мои пальцы перестают стучать, — пояснила Кейт позднее, когда между ними установились своего рода дружеские отношения, — а если мои пальцы останавливаются, то слова проскальзывают мимо меня незамеченными.

Тем не менее, с учетом указанных границ, дарование Кейт было действительно уникальным, и Альенора использовала его в полной мере, соблюдая особую осмотрительность, чтобы старуха не догадалась, что ее память служит каким-то целям. В последнее время старые песни повторялись и новые исполнялись лишь в качестве награды за достойное поведение. Обычно Альенора говорила:

— Сегодня я не стану тебе петь. Ты дерзила мне утром в присутствии караульного!

Или:

— Кейт, я неоднократно просила тебя не харкать, когда я ем суп. Если ты еще раз позволишь себе такое, то никогда не узнаешь, что случилось в ту ночь в замке Бьюрегард!

Постепенно, хотя и с некоторым сопротивлением со стороны Кейт, у них наладились новые отношения. Это подтвердило одно событие, произошедшее в конце осени.

Кейт редко долго засиживалась в комнате Альеноры. Она обычно приносила воду для мытья (где она сама мылась и мылась ли вообще, Альенора не знала), растапливала зимой камин, шаркая ногами, уходила, чтобы вернуться, когда ей вздумается, с завтраком. Потом она исчезала до обеда, после которого немного спала. Затем отправлялась в главный зал посплетничать, посидеть у. настоящего огня и раздобыть что-нибудь пожевать, а в положенное время вновь появлялась в комнате Альеноры со свечой, чтобы присутствовать на очередном концерте.

Но однажды она вошла, прихрамывая, за целый час до обеда и, заложив свою неизменную жвачку за щеку, сказала:

— Внизу бродячий торговец, назвался Албериком. Бывал здесь раньше, давно. Говорит, когда-то продавал вам различную мелочь. Теперь ему нельзя к вам, так заявил старина Ник. Но если вы хотите видеть его… Ну что ж, старина Ник на охоте, и я могла бы устроить.

— Я с большим удовольствием встретилась бы с Албериком. Однако если только это не причинит тебе неприятностей. Как быть с караульным у дверей в коридоре?

— Он меня не выдаст, кроме того, я оказываю солдатам разные мелкие услуги: стираю, штопаю и все такое. Итак, желаете, чтобы я привела его?

— Сперва предупреди его, что у меня нет денег — совсем нет.

— Я ему сразу сказала, но он ответил, что это не имеет значения.

Алберик торопливо вошел в комнату. Он ничуть не изменился и выглядел таким же, каким она видела его в последний раз год тому назад. Бросив мешок на пол, Алберик опустился на колени и голосом, дрожащим от волнения, заявил:

— Миледи, я уж боялся, что мне не позволят встретиться с вами. О, как печально все сложилось!

— Рада видеть тебя, — сказала Альенора, почти так же растроганная, как маленький бродячий торговец. — Есть ли у вас новости для меня?

Поднявшись, Алберик повернулся к Кейт:

— Возьми, бабуся, себе, что душе желательно. Здесь изюм, чернослив и немного сахару. Бери что хочешь.

С этими словами он положил мешок с товаром в коридор, сразу за распахнутой настежь дверью. Кейт, присев на корточки рядом с мешком, начала развязывать ремни.

— А теперь новости, — сказала Альенора.

Алберик быстро сообщал самое существенное. Герцог Ричард опять вышел из повиновения и напал на крепости отца в Анжу, а король Франции помогает ему. Генрих II отправился в Жизор к большому вязу — традиционному месту встречи французских и английских королей, где они обычно вели переговоры, пытаясь урегулировать спорные вопросы. Но встреча не принесла успеха: герцог и король Франции только посмеялись и удалились вместе. Генрих II очень рассердился, и война возобновилась.

Алберик выложил все это, почти не переводя дыхания. Ну, и теперь, по его словам, во всех тавернах только и разговору о новом крестовом походе. Давнишние враги — язычники снова бесчинствуют: убивают христиан, жгут дома, и архиепископ Иерусалимский обратился к королю Англии с просьбой возглавить крестовый поход. Сперва, мол, Генрих II отказался, но потом передумал и ухватился за эту идею, потому что надеется таким путем прекратить ссору и остановить войну у порога своего дома. По-видимому, он рассчитывает, что вмешается римский папа и призовет герцогов и королей на время похода прекратить всякую борьбу и жить в мире. И вероятно, в этой болтовне что-то есть, так как резко увеличились налоги. То были новости, достойные внимания. Нет-нет, никаких свадеб или чего-то подобного. Принц Иоанн пока еще не женился на леди Глостер, и ходят упорные слухи, что, помимо прочего, король Франции еще и потому имеет зуб против английского короля, что тот постоянно откладывает брак французской принцессы Алис с герцогом Ричардом. А теперь, прежде чем он уйдет, быть может, миледи что-то пожелает из его товара. Ему известно относительно денег, но это его не беспокоит: тот, кто живет дольше, видит больше, тот, кто смеется последним, смеется лучше!