Александр Башкуев - Призвание варяга (von Benckendorff)

Так что особая у меня признательность бабушке за сей секрет, «росу» и матушкины «духи». Но недаром же она во всех делах стала — ВЕЛИКОЙ. А у истинных Императоров даже в столь странных штуках — нет мелочей.

Здесь мне пора рассказать о фон Шеллингах.

Наша история началась почти что недавно — в XVI веке. Точнее сказать невозможно, ибо никто не знает где и когда родился Рейнхард фон Шеллинг, он же — Рейнике-Лис. Возможно, его имя было не Рейнхард.

Однажды в Франконии — под Нюрнбергом головорезы моего предка Эйрика фон Шеллинга остановили бродячего музыканта — алхимика, который имел глупость перед тем похваляться, что умеет обращать вещи в золото. Его отвели в замок и там посадили на цепь, пока он не наделает золота столько, чтоб барону хватило на старость.

Увы, Лис не сделал Эйрику золота, зато в замке завелась стая «лисят». Честный разбойник не знал куда глаза девать со стыда и заплатил огромную сумму папе, чтоб тот сделал Лиса — фон Шеллингом, а внуков разбойника признал баронетами.

Он был не такой уж дурной человек — Эйрик фон Шеллинг. Так — убивал потихоньку купцов на дороге, пару раз напал с ватагой на сам Нюрнберг и кого-то зарезал, но лишнего он не брал. Его звали «Эделихь Раубриттер» — «Честный Рыцарь с Большой Дороги». (Образчик немецкого юмора.)

Как бы там ни было, в пору ту началась Реформация. Эйрик, конечно же, «секвестировал» земли с имуществом ближнего монастыря, а заодно и — непослушных монахов. Напрочь.

Увы, в тех краях победили католики и новоявленным протестантам пришлось уносить ноги от вражьих армий. Бежать пришлось долго и вскоре Эйрик и Рейнхард попали в Голландию. Как раз к той поре, когда там началась заварушка.

Рейнике-Лис был весьма ловким, хитрым и вызывающим доверие человеком. Про него говорили — «он умел продать вам вашу же деревянную ногу». Старый Эйрик был обратного теста — классический рыцарь: «зол, свиреп и вонюч».

Вместе их звали — «Лис в зятьях у Волка» и там, где не мог «по-хорошему» Лис, «по-плохому» вступал в дело Волк. И наоборот. Вместе они стали — не разлей вода парочка.

Вот и в Голландии зять с тестем реквизировали пару католических лавок, купили на сии денежки крупный фрегат и отплыли в Карибское море аккурат перед тем, как в Голландию прибыли каратели герцога Альбы. (У фон Шеллингов это фамильное — мы всегда знаем, когда пора смыться.)

В «флибустьерском, дальнем синем море» мои предки остановили парочку галеонов, перевозивших испанцам несметные сокровища обеих Америк. А с такими деньгами их приняли при Оранском дворе и вскоре фон Шеллинги породнились с Оранской династией — нынешними правителями Голландии. (Тем нужны были деньги, а моим предкам страшно везло — буквально каждый набег на испанцев приносил новый корабль полный золота!)

Деньги эти были, конечно, пиратскими, но они, как известно — не пахнут. Так что в Голландии наша фамилия стала самой богатой и уважаемой.

Именно мы субсидировали вторженье Вильгельма Оранского в Англию и «Славную Революцию». В благодарность Вильгельм посадил на английский трон юного Саксен-Кобурга, матушку коего в девичестве звали фон Шеллинг. (Прочие ее дети стали править Ганновером.)

Когда Фридриху Прусскому нужны были деньги на его «Юбер Аллес», он сразу же обратился к нашей семье. И голландский юноша — барон Эрих фон Шеллинг прибыл в Берлин, чтобы стать ему кредитором, основателем Академии Прусских Наук и создателем Абвера. (Забавно, но первое время Абвер был банковской службой, следившей за судьбой голландских кредитов. Это уже потом все осознали, что его возможности — много шире.)

За такие заслуги перед прусским отечеством «Старый Фриц» женил одного из племянников на племяннице своего кредитора. Так моя тетка (после смерти Старого Фрица) стала прусскою королевой.

Увы, у старых грехов — длинные тени. Со времен Рейнике-Лиса над фон Шеллингами тяготело «родовое проклятие». В нашей семье редки мальчики, а у многих девочек дети рождаются мертвыми. В современной науке эта болезнь зовется «кавказской» и каким-то образом связана с кавказскою кровью.

У Рейнике были черные глаза, темные волосы и необычайный чарующий голос… Сам он объяснял это богемскою кровью, но австрийцы в один голос числят нашего предка — цыганом, а испанцы того хуже — евреем. (У кого что болит…)

В старшей же ветви нашего рода от отца к сыну передается «Крест Рейнике» — единственная реликвия той поры и времен. Крест сей — григорианского образца с армянскою вязью. Я знаю сию надпись на память, там лишь слова какой-то молитвы — не больше того, но… Мы всегда знали — откуда в нас кавказская кровь и отчего к нам прилипло «проклятие.

(В смысле мистическом, — зря Эйрик с Рейнхардом спалили тот монастырь, да перебили монахов. Хоть врут, что у болезни сей медицинские корни, но… нельзя так со Слугами Божьими.)

Борются с „проклятием“ одним способом — чтоб дети рождались здоровыми, нужно найти партнера с такой же болезнью. Или… Забеременеть от кровного родственника.

Часть женщин в нашей семье не страдают „проклятием“. Другие — очень. Средь них была и правительница Ангальт-Цербста — двоюродная кузина моего прадеда. Она хорошо знала, как бороться с „проклятием“ и родила от кузена смышленую девочку, кою назвали — Софьей Фредерикой Шарлоттой фон Ангальт Цербст. Или — Екатериной Великой. Родной теткой моей родной матушки.

Теперь вы знаете, — почему шеф Абвера нарочно скомпрометировал именно Ломоносова, коего опасались в правах на русский престол. Теперь вы знаете, как поймали в Германии княжну Тараканову и всех прочих.

Пруссия числилась врагиней России и претенденты на русский престол начинали свои эскапады обычно с Берлина. Абвер же их потихоньку ловил и передал русской царице — родной дочке шефа прусского Абвера. Вы представляете — как тесен мир?!

В отличие от России в Европе хорошо знают сию родословную. Габсбурги, у коих фон Шеллинги угоняли фрегаты, груженные золотом, объявили моему роду вендетту. С тех самых пор Австрия, Франция и Испания не дружат с Англией, Пруссией и Голландией. А после коронации бабушки еще и с Россией.

Потом были празднества и роскошнейший фейерверк, посвященный основанию Черноморского флота и грядущему присоединению Крыма к России. Зрители остались от салюта в восторге. Слухи о таинственной девице, знающей Канта накоротке, и умеющей создавать фейерверк переполнили двор. Ее ж непривычная (для женщины) внешность и тяга к мундиру дали толчок к россказням самым невероятным.

Самым скандальным и преследующим всю жизнь мою матушку стал слух о ее „ведьмовстве“. Сказывают, что однажды придворные шлюшки решили подшутить над иноземкою и пробрались в ее пороховую палатку. Посреди комнаты они обнаружили странное зеркало, — навроде того о коем они слыхали у собственных бабушек. (Слух сей настолько укоренился в столицах, что через полвека Пушкин напишет: „Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи…“ Это, как ни странно — о моей матушке.)