Александр Башкуев - Призвание варяга (von Benckendorff)

Ведь в русской армии той зимой — вшей просто не было!

Случайность?! Может быть. Но не слишком ли много случайностей на одной — отдельно взятой Войне?

Собралась этакая Комиссия из "Русских Мистиков", коя изучила вопрос появления сих странных вшей (поражавших лишь одну армию!) и пожелала узнать, — чем именно занималась Комиссия под моим руководством и что десятки высших священников, глав разведки и тайных масонов месяцами ищут по всей Москве?

Работа моей комиссии маскировалась под "Изучение и новую планировку Москвы". Я как раз тогда занимал пост московского генерал-губернатора и обязан был "обеспечить всем" подотчетный мне город. У казны ж на сие просто не было денег!

Я нанял Бовэ, — мы с ним близко сошлись в парижском салоне Элен Нессельрод, а потом и — самолично отстроил Москву заново…

И вот такой трогательный запрос от моих "Русских Мистиков.

Я… Я допустил Русских Мистиков до всего, что сам знал и сообщил причины прекращения поисков. Я знал, что делаю…

С той поры Герцен, Князь Одоевский, прочие Мистики не желают выезжать из Москвы, но… Ищут, ищут и ищут.

Ежели у них пойдет что не так — Имперские Службы как бы и не при чем, а ежели… Но тут я даже теряюсь — я верю в "бред" самого Ларре и сам бы многое дал, ежели б мне показали ту Церковь…

Не знаю — зачем. Мне просто — надобно знать.

Да, кстати… Помните, — я докладывал об успехах наших ученых в деле с урожайностью почв? Работа сия на том не закончилась и ученые занялись поиском средств для борьбы с клопами и вошью, а также лекарствами от оспы, да тифа.

Кроме того, — ежели смотреть на довоенную карту — видно, что вокруг Динабурга (Двинска, иль — Даугавпилса) удивительно мало сел. Строго говоря, — их там вообще нет: последние села в Прибалтике кончаются "даугавскими землями", а затем — ни души…

Причиной сего стала "латгальская плесень", иль верней — "хлебный грибок", живший до последнего времени в тех краях. Стоило ему "сесть" на "млечный колос", как зерно мягчело и покрывалось синею "сеточкой". Ежели его съесть — возникает понос. Понос, приводящий к мучительной гибели…

Посему в тех краях рос только лишь "кормовой" хлеб, а хутора жили исключительно свиноводством. (Животные едят такое зерно без последствий. Помните доклад Платова, — "в фураже не нуждаюсь — лошади жируют по несжатым полям"?!)

Поэтому-то Бенкендорфы, получившие в ходе войн именно "даугавские земли", и слыли в первую голову — свиноводами.

Разумеется, моей матушке — как главе "дома Бенкендорф", больше всего хотелось бы знать — как извести сию гадость. Этим-то и занимались матушкины ученые. (Забегая вперед, доложу — с 1816 года я последовательно осушил все болота вдоль Даугавы, а тамошние поля пять лет кряду обрабатывал купоросом. Вот уже почти двадцать лет, как о "плесени" ни слуху, ни духу…)

Все сии изучения шли своим чередом и к 1811 году в Дерпте выработались рекомендации "по вшам и грибку на ногах": насчет бритья голов, жаренья шинелей, да — пропитки портянок…

Все это — дела занимательные, но — не больше того. Я бы не заострил на сем речь (ибо кому нужны чужие портянки?), ежели б…

Ежели б я, прибыв осенью 1811 года в Дерпт, не сообщил моим людям, что якобинцы всерьез занимаются подготовкой "биологической войны" против нас.

Сие — кроме шуток, — идея сия возникала аж в 1809 году. Иное дело, что сему воспротивился сам Бонапарт. (Зачем ему "сия гадость", когда его армия и так — вооружена, да вышколена сильней прочих?!)

Но в 1811 году мы не знали сего и угроза сия довлела над нашими действиями.

Мы знали, что Бонапарт готовит к зиме много шуб, ушанок и валенок. Так что зимой 1811 года мы в Дерпте изучали возможность искусственного разведения вшей.

В частности, — можно ли вшивать в мех нечто, несущее на себе вшиную кладку? И ежели — да, — при каких условиях вошь вылупляется из яиц и начинает… так сказать — "безобразничать.

По результатам работы сией Государь наградил меня — "тайно" и представил троих биологов к Орденам Российской Империи. "По восхитительным итогам их деятельности". Так сказано в Указе на награждение. Это не все…

Кроме вшей, люди мои занялись спорыньей и "латгальскою плесенью". (Работы над оспой я своей волей временно прекратил, — я не хотел уморить собственную же Империю. В биологии надо знать — "вши стягов не едят, и не видят"!)

Увы, достаточно было обратить "плесневое зерно" в муку, а муку испечь — грибки теряли все свои болезнетворные качества. Зато — ежели то же самое зерно варить "целиком" (пусть и в крутом кипятке!), грибные яды полностью сохраняли свою страшную силу. Именно потому мы и добавили туда спорынью, она ровно наоборот: относительно безопасна в виде "ведьмина рожка", но становится дикой гадостью в состояньи размолотом! И тем не менее, — основным "поражающим фактором" был именно "синий грибок.

Главным его преимуществом было то, что кроме наших краев, он нигде не водился и французские лекари не ведали — ни симптомов отравления им, ни способов излечения. (Даже в Смоленской губернии ему было так "сухо", что пришлось заражать хлеб на полях специальными кисточками, смоченными концентратом сей "плесени"!)

Поэтому, передавая нашу "рукотворную гадость" в войска, мы особо подчеркивали: "В областях применения должны быть обязательно разрушены абсолютно все мельницы, а их жернова вывезены оттуда за сто верст.

Помните записи Нея? О том, что "поля стоят с неубранным хлебом". Помните, как Коленкур рассказывал о "безумьи Ларре"? (Спорынья в пище вызывает галлюцинации. А еще — ощущенье безотчетного ужаса, да Приближения Смерти! Видимо Ларре, как врач, уберегся от "плесени", но получил изрядную дозу "ведьминых рожек"!)

Помните об удивительных "летних" поносах несчастных — среди зимы? И об их быстрой гибели…

Кстати, — по весне 1813 года — весь прошлогодний хлеб в Смоленской губернии сжигался "нарочными зондеркомандами", а там, где он еще "стоял на полях", поля "орошались" сырой нефтью и сразу же — поджигались. (Это и стало главной причиной "неурожая в 1813 году" в тех краях.)

Не говорите о том моим милым Мистикам…

Многие хотели бы знать, чем сие кончилось? После Войны мои люди уехали из Российской Империи. Разошлись по домам…

Я не смею их осуждать — в Империи никогда не было собственной Биологической Школы, и если Физиков, да Химиков с Математиками мы еще могли "чем-то держать", с Биологами это не вышло…

Кроме того… Из кувшина можно вылить лишь то, что в нем налито. Отсутствие "корней Биологии" в "русской почве" довело до того, что все итоги многолетних работ были скорей описательными.

Мы так и не определили — ни возбудителя оспы, ни тифа… Мы по сей день не знаем — каково "губительное начало" спорыньи, "плесневого грибка", иль — почему "нефтяной вытяжкой" можно вывести вошь? (Помните, — "У русских вшей не было!" Но и пахли мы — соответственно.)