Александр Башкуев - Призвание варяга (von Benckendorff)

— Ты все забыл… А я помню, как ты поднял тогда — на берегу Немана плачущего ребенка. Ты, конечно же, — не любитель маленьких девочек, но Древнее Проклятие с того дня обрушилось на меня. Я, кроме тебя, и думать ни о ком не могла!

Она скажет мне сие через пару лет, — после рождения ее первенцев, а пока… Я обнимал, целовал кузину и мир рушился вокруг нас. Я сделал все, чтоб мой кузен женился на кузине Шарлотте. Я знал, что в сей миг рушатся все политические построения и… Нас тянет в такой политический водоворот, что — черт знает, чем он закончится!

Я знал сие и… продолжал сей самоубийственный поцелуй. Есть вещи, кои поважней Карьеры, Политики, да Империй. К примеру, — странное и таинственное Проклятие, кое принесло мне так много Счастья… С моей кузиной — женой. С родною Сестрой. И так далее…

Когда мы выпустили друг друга, Шарлотта плакала. Она стала бить меня кулачком в грудь, будто выталкивая из себя:

— Как ты мог?! Почему ты не дождался меня? Мы были друг другу обещаны! Почему ты нарушил все Обещания?!

Я выросла! Я каждый день мерила свой рост у двери, я была на специальной диете, чтоб быстрей вырасти — почему ты не дождался меня?! Как ты мог?!

Я не знал, что ответить. Я не знал, — кто предо мной: просто "дозревшая" девочка, иль — потомственная девица фон Шеллинг. Потом я решился и заговорил с ней, как с взрослой:

— Прости… Я думал, что тебе объяснили. Я переписывался на сей счет с твоей матушкой и она, по долгому размышлению, освободила меня от сей Клятвы.

Я — Наследник Латвийского Герцогства. Оно, конечно, в России не признано, но в него верят все мои подданные. Лютеранские подданные. Я Глава партии, выступающей за отделение и провозглашение Независимости от Империи всех моих лютеранских земель — Латвии, Эстонии и Финляндии.

Теперь вообрази-ка себе, что я взял в жены тебя — старшую дочь и, возможно, Наследницу — Пруссии.

Со дня нашей свадьбы все начнут подстрекать русских, чтоб они вторглись в Прибалтику. Если учесть, что весь мой народ спит и видит отделение от Империи, война начнется сразу и быстро. И без прусской помощи нас растопчут!

Принцесса вцепилась в меня. По ее глазам я понял, что девушка выросла не только телесно, но и — умом. Она крикнула:

— Почему без помощи Пруссии?! Моя матушка выставит для меня… Для нас…

— Ни солдата. Ни пфеннига. Видишь ли… Я — еврей.

Можно долго ругать вашего Фридриха, но своими указами против нас он только лишь радовал простой люд! Это простые немцы требовали у короля "выжить жидов", самому же ему сие было — без надобности. Поверь мне, — у него возникли огромные проблемы с финансами, но он не пошел против подданных…

Глас Народа — Глас Божий. И сей Глас единожды вынудил самого Железного Фрица действовать во вред себе и всей Пруссии. Мать твоя тоже не пойдет поперек…

Мы долго обсуждали сие с твоей матушкой и решили, что для всех нас (а в особенности — твоей Пруссии и моей "лютеранской земли") будет лучше, ежели мы с тобой — никогда не поженимся…

Мне было жаль бедную девочку. У нее был такой взгляд, — будто земля ушла у нее из-под ног. Она читала романы (в основном — исторические) и в них все понятно и просто. Вот — герой, а вот это — злодеи и в конце все получат то, что заслуживают.

То, что вот она — Наследница Прусского трона не может выйти замуж за равного Принца из-за причин политических, за всю жизнь ни разу не приходило ей в голову. Девушка побледнела, медленно выпустила меня, а потом, с каким-то отчаянием, не смотря мне в глаза, тихонько промямлила:

— Мы могли бы… Если бы ты получил у жены законный развод, мы бы могли с тобой жить, как частные лица… Мы уехали бы куда-нибудь в Парагвай, иль — Боливию и жили бы долго и счастливо. Я бы нарожала тебе кучу…

— Нет. Не кучу. На мне — "Проклятье фон Шеллингов". Ты же — здоровая женщина. У нас с тобой не может быть много детей. Скорее всего, — у нас с тобой вообще никогда не будет ни одного ребенка!

Мне показалось, что кузину как будто ударило. Она пошатнулась, втянула голову в плечики. Она закрыла глаза, она что-то хотела сказать, но голос предал ее. Принцесса только лишь разводила руки в разные стороны и…

Потом она вдруг опомнилась. Вокруг были фрейлины и "не пристало девице фон Гогенцоллерн показывать рабам свою слабость!

Это было, — как будто женщина затягивает шнуровку на лифе. Сперва чуть-чуть, затем пошло и пошло…

Кузина выпрямилась, до крови закусила губу, откуда-то достала микроскопически малый платок, кончиком его промакнула глаза, пошла к высокому большому окну и замерла у него, точно статуя.

Не знаю, сколько она там простояла. Затем она обернулась ко мне, и все слезы, приметы отчаяния совершенно изгладились с ее чела. Тихим и чуть безразличным голосом она сухо осведомилась:

— Я не понимаю одну только вещь. Моя мать — урожденная Шеллинг. Почему у нее нет "Проклятия"? Ты знаешь — ты умный, — объясни мне. Мне сие очень важно!

— При браке здорового человека с человеком с "Проклятием" у них может быть здоровый ребенок. Иль — ребенок с "Проклятием". При одном лишь условии. Для женщины это должна быть — самая первая из беременностей. Самая первая беременность приносит ребеночка. Долго объяснять — почему.

Твоя мать — единственная дочь у твоих деда с бабкой. Дед был здоров, а бабка — с Проклятием. Проклятие же — вещь относительная, — будь людей подобного сорта больше так называемых "здоровых" людей, — "проклятыми" считали бы тех, кто нынче "здоров"…

Король Фридрих боялся влияния "новой родни" на своего племянника. Поэтому он и выбрал именно твою мать — у нее не было ни сестер, ни братьев, кои могли б повлиять на вашу политику.

Так что… В известной степени, — твоя мать — Королева благодаря Родовому Проклятию!

Принцесса опять отвернулась к окну. Алые пятна на щеках ее горели сильнее и ярче, как будто бы девушка вышла на сильный мороз. Может быть мысли передаются на расстоянии, а может быть и впрямь в доме фон Шеллингов бытует гипноз с телепатией, но я вдруг осознал — о чем она думает, и сам покраснел от… Ну, вы понимаете.

Когда она повернулась опять, взгляд ее был прям и… пожалуй, что откровенен. Она подошла ко мне, прижалась щекой к моим медалям и прусскому ордену и еле слышно произнесла:

— Какая у тебя должность в свите моего жениха?

— Я — его личный Телохранитель и Начальник Охраны.

— А кто будет охранять… после свадьбы меня?

— Я же. Я буду числиться Вашим Телохранителем и Начальником и Вашей Охраны…

Принцесса покойно вздохнула и с облегчением произнесла:

— Вот и решилось все… Я Тебе была пред Богом Обещана, а Ты — Давал Слово мне… Сие — Перст Божий.

Я хотел возразить, но Шарлотта пальцем закрыла мне рот, а потом по-сестрински поцеловала меня. Тут за моей спиной хлопнула дверь, и раздался знакомый мне голос: