Наташа Северная - Фараон. Краткая повесть жизни

А ведь именно с Неферкари все и началось: их долгая размолвка, его опала. Он часто подглядывал за тем, как Неферкари купалась в царском пруду, как массажировали и умащивали маслами ее обнаженное тело. Его пробуждавшееся мужское желание требовало свое, а искушение было так близко и доступно. Каждую ночь ему мерещилась высокая и пышная грудь, розовые соски, округлые бедра, черный треугольник между ног. И однажды случилось то, что и должно было произойти. Силой затащив голую Неферкари в кусты, он наслаждался ею, получая двойное удовольствие от ее сопротивлений и стонов.

Гнев фараона был страшен. Тогда-то Рамзес и понял правоту древних: женщины – самое страшное зло для мужчины. Его сбивчивые объяснения о том, как ему сильно хотелось, и что сама Неферкари была не против, ведь не просто так, она позволила использовать себя пять раз, конечно же, никто не слушал. Сжав кулаки, и гордо вскинув голову, он выслушивал отцовские оскорбления, которые врезались в его сердце, словно иероглифы на камне. Больше никогда в жизни он не тронет ни одну женщину царя. Даже тогда, когда весь гарем отца станет его собственностью. Он прикажет казнить всех наложниц, среди которых будет и Неферкари. Но все это будет потом. А сейчас, на празднике, дававшемся в честь окончания спортивных игр, он долгим взглядом провожал молодую самку, с красивой спиной и крутыми бедрами, сыгравшую роковую роль в его жизни.

Рамзес вздрогнул. Повалив Тиа на стол, от чего кубок с вином упал, Сутех бесстыдно задрал ей ноги.

Рамзес вышел из-за стола. Его любвеобильный отец благоволил тем, кто, как и он, обожал плотские утехи. Принц не приветствовал такую вольность в поведении. Если бы он стал фараоном, то первым делом ввернул бы во дворец строгость нравов. Рамзес подумал о матери, о том, как наверное нелегко ей приходится, гордой и высокомерной, закрывать глаза на царские шалости, терпеть порою открытые оскорбления и измены и все это, ради власти. Власти, которая позволяла ей быть первой женой божественного супруга, быть первой на праздниках и мистериях, принимать самые лучшие подарки и драгоценности. Рамзес по достоинству оценил терпение матери. Власть стоит этого.

Принц резко обернулся. Ему послышался зовущий голос отца. Но нет, ему только показалось. Фараон даже не смотрел в его сторону. Он был весь поглощен женскими прелестями своей старшей дочери Нефербахи, жены своего старшего сына.

Рамзес на мгновение закрыл глаза. Как это все несправедливо. Если фараон начнет настаивать, то Нефербаха раздвинет ноги, а Аменемхет смолчит. Когда он сделал то же самое, его сурово наказали. «Все дело во власти», подумал он. У кого власть, у того и сила, а значит и правота. И мораль в данном случае просто не уместна.

Принц шел по сумрачным прохладным галереям дворца, стараясь как можно быстрее избавиться от праздничного шума и женского визга, преследовавшего его. Выбежав в ночную прохладу, он немного успокоился. Перейдя открытый двор, Рамзес вошел в просторную и широкую галерею, освещаемую ночными светильниками, в конце которой располагались его временные покои.

Его босые ступни наслаждались прохладой мраморного пола. Здесь было тихо и спокойно. Идя вдоль стены, Рамзес залюбовался боевой колесницей и фараоном, держащим в своих сильных руках поводья. В неверном свете ночников Рамзесу померещилось, что это он на боевой царской колеснице, и это его сильные руки так крепко умеют держать поводья и власть. Фараон-завоеватель. Фараон-победитель. Покоренные народы и земли…быть может, даже покорение целого мира. Сбудутся ли его мечты? Пройдя еще немного вперед, Рамзес остановился напротив выложенного мозаикой трона и восседающего на нем фараона с двойной короной. Игра воображения продолжилась. Он видел себя на троне гордым и непреклонным, а возле ног, своих поверженных обидчиков. Его пальцы осторожно коснулись иероглифов.

Он с наслаждением прошептал.

– Я ваш сын…Я исполняю свой долг с миром…

Рамзес улыбнулся своим мыслям и мечтам.

Согласно древним традициям он был далеко от трона. А после опалы, ему ни на что не приходилось рассчитывать. И все же…план восшествия на престол уже начал нащупываться. Смутный, тревожный, опасный. Сумеет ли? Выдержит ли? Только бы хватило терпения!

Из-за колоны вышел старик и быстро направился к выходу.

Рамзес, не ожидавший здесь кого-то встретить, какое-то мгновение молчал, но, поняв, что нежданный гость его даже не замечает, слегка закашлял, будто у него запершило в горле.

Старик вздрогнул, обернулся, и тут же склонился в глубоком и почтительном поклоне.

– Я приветствую вас, Божественный.

Рамзес внимательно его разглядывал. Черные одеяния, на груди амулет, в руках посох.

– Что ты здесь делаешь, знаток вещей?

– Ах, Божественный, супруга нашего фараона, несравненная Аменесхем, вызывала меня сегодня к себе, ей…просто нездоровилось.

Рамзес не выказал своего удивления, цветущее и крепкое здоровье матери раздражало всех ее врагов, и расстраивало фараона.

– Какое нездоровье?

– М-м-м…понимаете, Божественный, когда к женщине приходит зрелость, она всегда обращается к знахарям или к нам, колдунам.

– Но я надеюсь…

– О-о-о, – знаток вещей всплеснул руками, – все хорошо. Здоровье нашей царицы крепкое, а жизнь будет долгой.

Рамзес кивнул головой.

– Хорошо. Иди.

Собравшись было уходить, колдун остановился.

– Позвольте мне еще раз обратиться к вам, Божественный.

– Позволяю.

– Я вижу, на вашем сердце лежит печаль.

Рамзес недовольно сдвинул брови, он не любил проницательных и умных людей, хотя и восхищался ими.

– Ты ошибаешься, это просто усталость.

– Быть может и так. Но не могу удержаться от того, чтобы не сказать вам радостную весть. А весть заключается в том, что все, о чем вы мечтаете, и что вы хотите свершить, будет сделано и исполнено.

Рамзес отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Какое странное совпадение, будто бы свои тайные желания он все это время высказывал вслух.

– О чем ты говоришь? Какие желания?

– О-о-о, Божественный, все желания, я это точно знаю. Но…должен вас и предупредить.

Сердце Рамзеса замерло от дурного предчувствия.

– Счастья в вашей жизни не будет. Странно, не правда ли? Все ваши мечты и желания исполнятся, а вот счастья не будет.

Принцу показалось, что последние слова были сказаны с какой-то издевкой. Будь перед ним простой человек, не наделенный магической силой, он тут же приказал бы наказать его за дерзость. Но перед ним был знаток вещей, с которым считался не только фараон, но и жрецы из Гелиополиса. Сжав кулаки и гордо вскинув голову, придав своему облику высокомерие на какое только был способен, Рамзес вплотную подошел к колдуну.