Бетси Шидфар - Абу Нувас

Глухой, немного гнусавый голос учителя слабым эхом отдаётся под невысокими сводами мечети, усыпляя мальчика, зачарованного мерным ритмом звучных стихов, услышанных им вчера от бродячего сказителя. Он сразу запомнил начало, а теперь старался вспомнить, что было дальше. Всё расплылось у него перед глазами, и в полумраке маленькой мечети, где в отражённом свете жаркого утреннего солнца пляшут пылинки, ему чудится марево пустыни, заброшенные шатры, земля, усыпанная высохшими шариками овечьего помёта и вдалеке фигура всадника на высоком вороном коне.

Мальчик щурится, чтобы приблизить видение, и ему кажется, что он видит лицо всадника под белым платком, перевязанным туго свитым чёрным волосяным шнуром, — впалые смуглые щёки, высокий лоб, большие грустные глаза поэта, скитальца и царя Имруулькайса.

Всплыли в памяти строки, особенно понравившиеся мальчику, и ему показалось, что это он мчится на вороном коне, нападая и заманивая, сжимая в руках гибкое воронёное копьё.

— Я-син… — нараспев тянет учитель, и детские голоса подтягивают ему:

— Я-син: во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного, Я-син, и мудрый Коран, ты воистину из тех, кому сан пророчества дан, твой прямой путь светом истины осиян…

Глаза учителя обращаются на мальчика, который шевелит губами не в такт. Привычным ухом учитель слышит, что мальчик не участвует в чтении, он шепчет что-то постороннее, отвлёкшись от урока. Длинной бамбуковой тростью учитель слегка ударяет мальчика по голове. Голоса умолкают, все ученики смотрят на провинившегося. А учитель говорит:

— Хасан, повтори, что мы сейчас читали из Благородного Корана!

Мальчик, не отдавая себе отчёта в том, что говорит, нараспев произносит:

— Я-син, во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного, Я-син и мудрый Коран, ты воистину из тех, кому сан пророчества дан, твой прямой путь светом истины осиян.

— Хорошо, — вздыхает учитель, — ты самый способный из моих учеников, Хасан, и запоминаешь всё, не слушая, но если я ещё раз увижу, что ты отвлёкся, я накажу тебя!

И учитель начинает суру сначала.

«Я-син…»

Теперь Хасан повторяет слова Священной книги вместе с другими и постепенно входит во вкус. Он находит в этих строках ритм, немного не такой, как в понравившихся ему стихах Имруулькайса, но своеобразно красивый:

«…Не чудо ли — бесплодная земля, что Мы оживили дождём, и она взрастила вам в пищу всякий злак? Не чудо ли — ночь, с которой Мы содрали дневной свет, и вокруг вас мрак? Не чудо ли — солнце, идущее по тверди небесной, слепящее зрак? Не чудо ли — месяц, источенный днями и ставший, как гроздь сухих фиников, — это могущества Всевышнего знак!»

Хасан пробует читать эти слова так, как читал стихи, теперь он видит уже не всадника на высоком вороном коне, а ослепительно-яркое солнце, движущееся по тверди небесной, ущербный месяц, тонкий и изогнутый, как гроздь фиников, — чудеса, доказывающие могущество Всевышнего. Интересно, а какое оно — это могущество? Может быть, оно похоже на блестящие сабли, которые мальчик видел у воинов наместника, а может быть, на бамбуковую палку учителя? И что такое я-син? Если произнести протяжно это слово, оно шипит, как змея. Может быть, это и есть большая змея, вроде той, которая недавно заползла к ним в дом и всех перепугала?

И неожиданно для себя Хасан спрашивает:

— Учитель, а что такое «я-син»?

Звонкий голос мальчика прорезает монотонный распев учеников, и они снова замолкают. Взбешённый учитель кричит:

— Возьмите его!

Двое самых рослых мальчиков — помощники учителя — хватают Хасана, валят его на землю и, зажав ноги колодками, поднимают их, а учитель бьёт своей гибкой тростью мальчика по пяткам. Это очень больно. Хасан скрипит зубами, закрывает глаза. Он не хочет плакать, но слёзы сами текут из-под закрытых век, слёзы бессильной ярости. Что он сделал учителю? Он знает Коран лучше всех, он принёс учителю сегодня две сдобные лепёшки и пять серебряных монет — плату за месяц. За что же учитель бьёт его? Он хочет знать, что такое «я-син», ему неинтересно повторять слова, которые ничего не значат.

Наконец учитель опускает палку и приказывает отпустить Хасана. Урок продолжается. Теперь учитель спрашивает мальчиков, они повторяют суру «Я-син». Не знающие получают свою долю побоев. Хасана учитель не спрашивает. Мальчик сидит, подобрав под себя ноги. Они распухли и горят, но Хасан не чувствует боли. Он сжал в кулаке камешек, подобранный на полу, и ему кажется, что у него в руке обломок скалы, которую Аллах обрушил на неверных. С какой радостью он запустил бы его в голову учителю!

Но ведь, как говорят, учителя куттабов — самые глупые люди на свете! И Хасан с удовольствием начинает вспоминать все рассказы о глупых учителях, услышанные им на улице. Говорят, что однажды один из мальчиков, которые ходили в куттаб учителя Абд ас-Самада, перестал посещать уроки. Учителю это было невыгодно — он лишился двух лепёшек, которые мальчик приносил ему каждый день. Абд ас-Самад отправился к дому своего ученика, долго стучался в ворота, но никто не открыл. Он стал расспрашивать соседей, и те ему рассказали, что у мальчика пропала собака, и он очень горевал. «Какая собака, маленькая, или большая?» — спросил учитель. «Маленькая», — ответили соседи. «А какой голос был у неё?» — «Тонкий голос, она часто лаяла ночью и мешала нам спать. Должно быть, кто-нибудь убил её». — «Да благословит вас Аллах!» — воскликнул Абд ас-Самад и, подойдя к дверям дома мальчика, встал на четвереньки и стал лаять тонким голосом, надеясь, что мальчик, услышав его лай, подумает, будто это его собака, и выйдет. Тогда учитель схватит его и отведёт в куттаб. Хасан представил себе, как их коротконогий пузатый учитель бегает вокруг их дома и лает.

А другой учитель — он не помнит его имени, проходя по улице, услышал, как кто-то произносит стихи:

Учитель зарыдал и, прибежав к себе домой, стал рвать на себе бороду и громко плакать. Встревоженные соседи спросили у него: «Что с тобой, почему ты плачешь?» И учитель ответил им: «Как же мне не плакать, ведь Суад ушла, и мне её не найти!»

Вот какие эти учителя, чего же ждать от них? Эти мысли немного утешают Хасана. Наконец урок кончился, можно идти домой. Мальчики с шумом выбегают из мечети.