Артуро Перес-Реверте - Тайный меридиан

Но Кой несколько раз медленно вдохнул и выдохнул, чтобы легкие адаптировались и кровь обогатилась кислородом, и определил, где он находится, сверяясь с компасом. План его состоял в том, чтобы отплыть метров на пятнадцать – двадцать к югу, а потом описать круг, приняв за его центр якорную цепь «Карпанты». Держась в метре от дна, он поплыл, прижимая руки к бокам и делая легкие движения ластами.

Он сосредоточился и внимательно высматривал любой признак, указывающий на то, что под песком что-то есть, хотя Танжер утверждала, что бронзовые пушки лежат на поверхности. Он был на краю подводного ботанического сада и подумал, что если бы в этих густых зарослях что-то скрывалось, очень непросто было бы это что-то обнаружить. Он решил начать поиски там, где водорослей не было; песчаное дно, казалось, было совершенно плоским, однако глубиномер и компас показали, что к юго-западу шел небольшой уклон. Вдох и выдох каждые пять секунд производили сильный шум, но в промежутках он плыл в полной тишине. Он старался двигаться медленно, сводя к минимуму физические усилия. Старинное правило ныряльщиков гласило: чем меньше устаешь, тем реже дышишь, чем меньше воздуха потребляешь, тем больше его у тебя остается. А это ему сейчас и нужно было. Лангусты там или не лангусты, но искать иголку в стоге сена – дело не минутное.

Кой заметил темные пятна на песке, приблизился к ним – камни с редкими водорослями. Чуть дальше он нашел первый предмет, относящийся к сухопутной жизни, – ржавую консервную банку. Он неспешно плыл, поворачивая голову вправо и влево, чтобы не упустить ни одной детали, а когда достигал мысленно очерченной окружности с «Карпантой» в центре, останавливался, сверялся с компасом и сворачивал направо Он хотел было уже двинуться дальше, оставив позади густые водоросли, когда вдруг заметил какую-то тень почти на границе видимости.

Поплыл туда и, к своему разочарованию, обнаружил круглый камень, покрытый известковыми отложениями. Уж слишком круглый, уж слишком ровный, вдруг подумал Кой. Он взял его, немного замутив воду, – и неожиданно легкий предмет распался в его руках. Внутри известковых отложений оказалась серо-зеленая масса, очень похожая на сгнившую древесину. Ошеломленный Кой не сразу понял, что это действительно старая сгнившая древесина. Может быть, колесо от лафета. Сердце под неопреновой курткой забилось сильнее. Дыхание уже не было ровным; разрывая песок вокруг находки, он делал три вдоха каждые пять секунд и так взбаламутил воду, что ему пришлось подняться повыше, туда, где вода оставалась чистой и можно было оглядеться вокруг. Тогда-то он и увидел первую пушку.

Он плыл к ней, осторожно шевеля ластами, словно боялся, будто эта большая бронзовая пушка сейчас $рассыплется, как сгнившее деревянное колесо. Она была метров двух длиной, и так аккуратно стояла на дне, будто кто-то с большим тщанием поставил ее сюда. Она была покрыта патиной и небольшими известковыми отложениями на лафете, но Кой ясно различал даже украшения в форме дельфинов на цапфах.

Подальше он заметил темную тень второй пушки. Он приблизился к ней и увидел, что она – точно такая же, только находится в другом положении – упала, наверное, стволом вниз, а потом, под собственной тяжестью, постепенно зарылась гораздо глубже, до самых цапф. Рядом он обнаружил красные камни необычных очертаний; вскрыв ножом известковые отложения, он обнаружил, что там ничего нет, кроме красноватой ржавчины, но сами отложения хранили форму давно уже не существующих железных предметов. Кою пришлось побороть свой порыв – подняться наверх и крикнуть: я нашел «Черги»! Точнее, то, что от нее осталось. Он смахнул рукой тонкий слой песка, и под ним обнаружились куски дерева и другие, лучше сохранившиеся предметы – песок защитил их от коррозии и обызвествления. Он поднял большой осколок бутыли, на вид очень старинной, донышко ее было цело, но деформировано – явно расплавилось от больших температур. Значит, решил Кой, корсарская шебека взорвалась именно здесь, двадцатью метрами выше, на поверхности моря, и то, что от нее осталось, затонуло здесь. Чуть дальше он обнаружил еще две пушки, одну рядом с другой. Они тоже позеленели от патины, которая, словно мох, покрыла их за два с половиной столетия, были и небольшие известковые отложения, но, в общем, орудия прекрасно сохранились. Теперь он то и дело натыкался на останки корабля – доски, торчавшие из песка, разные металлические предметы, более или менее изъеденные ржавчиной, полузанесенные песком ядра, битую фаянсовую посуду, куски обшивки с железными гвоздями. Кой обнаружил даже почти целый деревянный предмет, а когда извлек его из песка, оказалось, что это верстак для вязания снастей, на нем еще лежали канаты и тали, которые превратились в коричнево-красную пыль, как только он прикоснулся к ним.

А еще пушки. Кой насчитал девять на участке диаметром в тридцать метров.

Его поразило, как все это чисто, как мало отложений – в основном то были тонкие слои песка – на фрагментах столь давно затонувшего корабля.

Это могло объясняться медленным холодным течением на юго-запад: оно все время очищало место гибели «Черги», снося все отложения ниже, за невысокие скалы, поросшие актиниями и водорослями.

Кой направился туда и увидел нечто вроде естественного рва, туда-то и оттягивало все отложения, которые располагались несколькими слоями. Осьминог, испуганный вторжением пришельца, отползал в сторону, выпуская облачко чернильной жидкости, чтобы прикрыть свое отступление. Кой посмотрел на часы. Он чувствовал, что воздух из редуктора поступает уже другой, какой-то жесткий, и посмотрел наверх, туда, где в зеленоватой голубизне, таявшей над его головой, серебристыми шариками убегали наверх пузырьки выдохнутого им воздуха. Пора было подниматься. Он открыл клапан резервного баллона, и сразу дышать стало легче.

Он уже совсем было собрался подниматься, когда увидел якорь. Он увидел его как раз на следующей скальной гряде, по ту сторону естественного рва; это был старинный якорь, с большими насквозь проржавевшими рогами, покрытыми известковыми отложениями. И на якоре, и на скальной гряде, поросшей актиниями, висели обрывки сетей – за прошедшие столетия множество рыбаков потеряли здесь свои снасти. Внимание Коя привлекло то, что шток якоря был некогда сделан из древесины, хотя от нее теперь осталось несколько кусков, видневшихся под рымом.

Такой якорь мог быть и на шебеке, и на бригантине; и Кой, вдыхая остатки воздушной смеси, которые еще имел возможность использовать до подъема, пересек ложбину, обогнул скалы и приблизился к якорю. По ту сторону скального хребта песок сменялся галькой; уклон дна был сильнее, глубина составляла двадцать шесть – двадцать восемь метров. И там, в зеленом сумраке, почти теряясь в нем, как столь же сумрачная тень, лежала на дне «Деи Глория».