Ричард Вудмен - Око флота

Спустя полчаса Дринкуотеру снова была дана команда приготовить гичку. Но вместо капитана на берег предстояло доставить мистера Коппинга, казначея. Коппинг поделился сведениями, что ему поручено закупить кое-что для капитанского стола, и что сегодня вечером капитан приглашает офицеров на обед. Еще он передал Дринкуотеру письмо, написанное ломаным почерком капитана. Адресовано оно было «Его превосходительству Ричарду Кемпенфельту, контр-адмиралу». Дринкуотер должен был доставить его, пока казначей будет ходить за покупками.

Хоуп пригласил всех офицеров, штурмана, канонира и мичманов. Хирург Эпплби тоже присутствовал. Когда пробило три склянки второй собачьей вахты, шумная компания собралась на корме, не хватало только первого лейтенанта и Вилера, которым выпала честь встречать адмирала.

Отваживаясь направить приглашение Кемпенфельту, Хоуп находился во власти почти детской радости. Но, отдавая приказы Коппингу, капитан уже успел овладеть собой, так что казначей покидал своего командира в абсолютной уверенности, что самые худшие опасения команды оправдались, и нет больше смысла питать несбыточные надежды. Хоуп считал адмирала главным виновником их удачи, и желал хоть как-то выразить ему свою благодарность. Авторитет Кемпенфельта среди морских офицеров был огромен, особенно с учетом того, что в те годы интеллект был редкостью среди высших флотских чинов. Среди офицеров, больше интересовавшихся вопросами управления флотом под парусами чем собственным обогащением и продвижением по службе, его новаторские идеи обсуждались с большим жаром. В глазах Хоупа фигура Кемпенфельта представлялась очень значимой. Будучи обязан своему капитанскому рангу стечением неприятных ему политических обстоятельств, да еще в эпоху, когда подхалимаж ценился едва ли не выше настоящей преданности службе, Хоуп стремился выразить адмиралу свое искреннее, неподдельное уважение.

Но по мере того, как офицеры собирались на верхней палубе, капитана начали терзать сомнения. Получив с Дринкуотером согласие адмирала, он впал в раздумья. Розыгрыш, устроенный им для команды, выглядел совершенно детским. Конечно, капитанам позволительно вести себя так в отношении своих подчиненных, но как насчет адмиралов? Хоуп не был уверен, что Кемпенфельт не сочтет его…

Через световой люк до него долетал с палубы гул голосов беседующих офицеров. Речь наверняка идет о решении призового суда: скорее всего, они ни о чем не догадываются, и почитают капитана настоящим ослом. Хоуп вспыхнул, но взял себя в руки, услышав в разговоре нотки уныния. Он стал прислушиваться более внимательно. Голос второго лейтенанта Прайса, с напевным валлийским акцентом произнес сердито:

— Ну, ведь я вам, говорил, Блэкмор?

В воображении Хоупа возник старый штурман, кивающий в знак согласия головой. Зная Блэкмора как самого себя, капитан почти дословно мог представить, какой ответ получит Прайс.

— Верно, мистер Прайс, разве случиться такое, чтоб наш простофиля сумел выручить хоть медный фартинг?

Фраза прозвучала глухо, но весомо и безаппеляционно. Тут Хоуп рассмеялся. К черту адмиралов! Он устроит сюрприз для Блэкмора, да еще какой. И пусть потом вся команда смотрит, как седой штурман получает свою долю!

Раздался стук в дверь.

— Войдите, — произнес капитан, и в дверях появился Дево.

— Все готово, сэр. Виден адмиральский катер, — первый лейтенант замялся, не решаясь продолжать. — Сэр…

Замешательство Дево забавляло Хоупа. Как часто этот образчик хороших манер и лоска досаждал ему. Но теперь наступил, наконец, день Генри Хоупа.

— Что, мистер Дево?

— Э… как там… приз, сэр?

Хоуп пристально посмотрел на него — он, возможно, несколько переигрывал, но театральная пауза возымела желаемый эффект. Первый лейтенант напрягся как нашкодивший мичман.

— Приз, мистер Дево… Приз… Не время толковать о призах, когда нужно встречать адмирала, — закончил капитан нравоучительным тоном.

Контр-адмирал Ричард Кемпенфельт встретил капитана Хоупа улыбкой. Он приподнял треуголку, отдавая салют Вилеру и его почетному караулу, и кивнул Дево. Пока Хоуп провожал его на корму, по направлению к притихшей компании офицеров, адмирал внимательно изучал «Циклоп» и его команду. Люди наблюдательные могли подметить, как старается капитан угодить адмиралу. Еще они видели, как на губах адмирала заиграла широкая улыбка, а потом послышался и его смех. Это успокоило Хоупа. И все-таки сегодня — его день.

Хоуп представил офицеров, уоррентов и мичманов. Потом Кемпенфельт попросил провести его по кораблю.

— Мне только хочется посмотреть на «Циклоп» и бравых парней, взявших того «испанца».

Кто-то на шкафуте без особого энтузиазма закричал в честь адмирала «ура». В ушах Дево этот нерадушный крик отдавался как похоронный звон. Он не заметил веселых искорок, заблестевших в глазах Кемпенфельта. После короткой прогулки по фрегату адмирал повернулся к Хоупу.

— У вас чертовски хороший корабль, капитан Хоуп. Мы найдем для вас работенку. Но пока… — он понизил голос. Хоуп кивнул и обратился к Дево:

— Общее построение на юте, мистер Дево.

Начались общая суматоха и беготня, сопровождаемая трелями дудок и отрывистыми командами. На корму примаршировали облаченные в красные мундиры морские пехотинцы, и постепенно на корабле воцарился порядок. Кемпенфельт вышел вперед и приготовился говорить.

— Вот что, ребята. Капитан Хоуп попросил меня лично сообщить вам новости о вашем призе, фрегате «Санта-Тереса». — Он вынужден был замолчать, пережидая гул голосов, прокатившийся по строю. Даже в присутствии адмирала люди не могли сдержать нетерпения, и строй заколыхался.

— Думаю, вас порадует весть, что фрегат куплен… — тут шум стал таким громким, что его невозможно было перекричать.

— Молчать! — рявкнул Дево.

— фрегат был куплен за пятнадцать тысяч гиней, и вы получите свою долю в соответствии с законом и обычаем.

Адмирал отступил назад.

Дево посмотрел на Хоупа, не в силах сдержать счастливой улыбки. Потом, улучив момент, крикнул:

— Тройное ура в честь адмирала!

Последовавший рев никак нельзя было сравнить с похоронным звоном. Его слышали даже на стоящем в миле от них «Цербере». Когда крики стихли, Хоуп бросил первому лейтенанту:

— Мистер Дево, жен и возлюбленных можно пускать завтра. Полагаю, контора адмирала распространила сведения насчет нас уже несколько дней назад.

Да, это был день капитана Хоупа. И когда он провожал адмирала и его флаг-лейтенанта в каюту, раздался крик «ура» в честь самого капитана.

Обед у капитана Хоупа, как и водится на военных кораблях, не отличался изысканностью. Но заходящее солнце, проложив сияющую тропку от самого горизонта, достигло окон кормовой галереи «Циклопа», наделив каюту частью своей магической силы. Возбужденные голоса младших из присутствующих, общее воодушевление, вызванное непривычным для моряков вином и необычным стечением обстоятельств, тоже внесли свою лепту, делая этот вечер незабываемым.