Виссарион Саянов - Небо и земля

Читателю старшего поколения не потребуется визитная карточка автора романа «Небо и земля». Почти тридцать лет имя Виссариона Саянова не сходило со страниц советских газет и журналов, почти ежегодно появлялись его новые книги. Нет, пожалуй, ни одного литературного жанра, в котором плодотворно не поработал бы Виссарион Михайлович.

Стоят на полке его книги, стоят, как бойцы, чувствуя локоть друг друга. Они по-солдатски сражались за высокие идеалы, которые исповедует наш народ. И сегодня несут людям правду. Возраст есть у писателей. Но время не властно над их произведениями, исполненными мастерства и вдохновения.

Роман «Небо и земля» — наиболее известное прозаическое произведение Виссариона Саянова. Оно удостоено Государственной премии СССР. И все же эта книга не может дать исчерпывающего представления о вкладе Саянова в советскую литературу. И не только в литературу, но и в наше общественное бытие. Виссарион Михайлович был публицистом, пропагандистом, агитатором и организатором.

Помню, с каким интересом в зимнюю кампанию 1939–1940 года мы читали его статьи и беседы на страницах газеты «На страже Родины» (многие были написаны в соавторстве с Н. С. Тихоновым), а потом становились свидетелями и участниками претворения в жизнь предложений, высказанных авторами. Виссарион Саянов рассказывал о русской гвардии, о победах нашего оружия, о воинских частях, в которых традиции неотделимы от имен героев, прославивших полковое знамя. А можно ли забыть организаторские усилия Саянова, связанные с появлением целой библиотеки книг, написанных теми, кто за свои революционные убеждения значительную часть сознательной жизни провел в царских тюрьмах и на каторге!

Виссарион Саянов был по природе своей общественным деятелем и одновременно романтиком, который охотно увлекался различными идеями, способными от жара сердец обрести материальную силу.

Хочется подчеркнуть одну важную особенность Саянова: увлекшись идеей, важным предложением, он никогда не топтался на месте, а принимал самое активное участие в их осуществлении. Может быть, оттого, что идей было много, а сил маловато, Виссарион Михайлович не смог осуществить всего, что хотел. Может быть, общественная деятельность порой мешала осуществлению литературных планов. Но горение было естественным состоянием его жизни.

Эта черта характера была развита у него благодаря общению с лучшими сыновьями и дочерьми России, поднявшимися на борьбу с самодержавием.

Он был лишен детства в нашем сегодняшнем понимании этого слова, но был вознагражден сполна иными радостями.

Виссарион Михайлович Саянов родился 16 июня 1903 года в семье профессиональных революционеров. Отец его и мать в 1908 году были осуждены по делу максималистов и сосланы на каторгу и потом на вечное поселение в Сибирь. Там, на знаменитых Ленских приисках, на берегах Золотой Олекмы, прошло детство Саянова. Там будущий писатель впервые открыл для себя, что мир непрост: «Купеческий, кабацкий, поторжной» богател и наливался жиром, а для каторжан и приисковых рабочих земля, «нищая хоть оторви да брось»», была злой мачехой. Но рядом, на царевой каторге, Закалялась гвардия революционеров, накапливала силы, готовилась к новым боям с самодержавием.

Первыми учителями юного Саянова были политические ссыльные, разносчики книг — офени, приносившие в тайгу сытинские издания Пушкина и Некрасова, медвежий охотник Микита Нечаев, старатель дед Кунгушев, познавший первое настоящее счастье в партизанском отряде, и другие замечательные люди. Мы познакомимся с ними в произведениях Саянова. Многих возьмем себе в сотоварищи и советчики. На долгие годы подружимся с героями романа «Небо и земля». Ведь у всех у них — одна родословная. Как братья и сестры жили они на российской земле. Как самые близкие родственники будут приходить к читателю в книгах Саянова.

Виссарион Саянов начинал как поэт, начинал блистательно и ярко. Первая же книга его стихов «Фартовые года» (1926) выдвинула его в ведущий ряд пролетарских поэтов того поколения, которых А. Луначарский назвал поэтами второго призыва. Это поколение приняло эстафету от поэтов ленинской «Искры», «Правды», других дореволюционных большевистских изданий.

То была пора, когда литература, рожденная Великой Октябрьской социалистической революцией, обретала силу. «Фартовые года» появились одновременно с «Ночными встречами» М. Светлова, «Комиссарами» Ю. Лебединского, «Сполохами» В. Луговского, «Гармонью» М. Жарова, «Разгромом» А. Фадеева…

Книга Саянова не затерялась среди них.

«В двадцатые годы нелегко было пробиться молодому поэту, — вспоминал впоследствии Саянов, — но первый успех пришел ко мне совершенно неожиданно, в начале 1926 года, когда я был красноармейцем 31-го стрелкового полка 11-й стрелковой дивизии. Однажды, получив отпуск на сутки, пришел я в Публичную библиотеку и стал просматривать новые номера журналов. В «Печати и революции» попалась мне рецензия Николая Асеева на мою первую книгу стихов. Меня очень обрадовал положительный отзыв широко известного поэта».

Н. Асеев высоко ценил Виссариона Саянова. Цитируя строки его стихов, он подчеркивал: «Эти строчки захочется поставить эпиграфом к книжке лучших своих стихов каждому современному поэту. Виссарион Саянов этими четырьмя строчками стал ближе и дороже поэзии сегодняшнего дня, чем многие убористыми томами бесцветных подражаний».

Саянов пришел в поэзию со своей темой. Его назвали певцом ленинградских застав, точнее, заставской молодежи.

Застава тех лет — понятие не административно-географическое, а социально-политическое. Заставы Петрограда — бастионы революции, оплот Советской власти. Отсюда под «Варшавянку» шли красногвардейцы на штурм Зимнего дворца. Вернувшись с фронтов гражданской войны в заводские цеха, они под «Варшавянку» укрепляли завоевания революции. Среди них нашел свое место и Виссарион Саянов.

Если политические ссыльные научили Саянова читать и писать, преподали ему первые уроки политической грамоты, то ленинградские заставы стали для него настоящим университетом. Здесь поэт приобрел ту закалку, которая позволила ему пронести через всю жизнь веру в силу рабочего класса, в торжество его дела.

Мы, журналисты и литераторы, бывая вместе с Виссарионом Михайловичем на Кировском заводе или за Невской заставой, не переставали удивляться, как много людей знало его, и не только по книгам, а по личным встречам и совместной работе.