Виктор Дьяков - Дорога в никуда. Часть третья. Мы вернёмся

Выход из создавшегося положения подсказала приходящая прислуга Решетниковых, китаянка Ли, проживавшая как раз в Фудзядяне. Она сделала Полине взаимовыгодное предложение:

- Хозяйка! Давай мой семья, отец, мать, брат и жена его, ваш сад жить будем, пока вода большой и наш дом там остался. Мы твой брать не будем... как я твой не брать. Мы дом сторож будем. А то нам на дорога жить совсем плоха...

Полина посоветовалась с Иваном, и они решили пустить за свой забор эту китайскую семью и поселить в сарае для дров. Дрова там хранились на случай выхода из строя центрального отопления, чтобы топить имеющуюся в доме печку. За те два года, что у них работала Ли, они успели убедиться в абсолютной честности этой женщины, которая дорожила местом, ибо копила деньги на приданное. Таким образом, все решилось к обоюдному удовольствию. Китайская семья долго благодарила "русски господа", ибо жить в шалаше на улице, где по ночам со стороны разлившейся реки тянуло сыростью, было очень неуютно, особенно для стариков, которые уже едва не хворали. Обязанности сторожей родственники прислуги выполняли отлично, так что теперь не только Иван, но и Полина могла отлучиться, как в магазин или еще куда, так и к себе на службу. Ли имела доступ в их дом и знала, что где лежит у хозяев, в том числе ценности, но из дома ни разу ничего не пропало, даже маленькой серебряной ложки. Когда вода спала родственники Ли не смогли сразу вернуться в Фудзядян. Их дом пребывал в таком состоянии, что в нем и жить едва ли можно было, а уж зимовать никак. Решетниковы не могли не помочь так услужившим им людям и предложили деньги на ремонт. Ли с радостью приняла дар, ибо хозяева избавили ее от необходимости отдать для ремонта своего жилища большую часть скопленных ею на приданное денег.

Приютив семейство своей прислуги, Решетниковы не только помогли им переждать наводнение, но и не позволили им же, оставшись среди массы прочих беженцев на улице, подхватить холеру. Из-за большой скученности, антисанитарии именно среди беженцев из Фудзядяна где-то в конце июля - начале августа, когда вода уже стала отступать, вспыхнула эпидемия. То было еще одно страшное бедствие, обрушившееся на жителей города в том несчастном году. Погибшие от холеры по числу намного превысили относительно немногочисленные жертвы наводнения. В основном заболевали и гибли китайцы. Городские медики своевременно отреагировали на очередную грозящую городу опасность. В больницах и медпункта Харбина в подавляющем большинстве работали русские врачи. То были как старые опытные медицинские работники, в том числе и военные врачи бежавшие от большевиков, и их молодые, но в совершенстве овладевшие специальностью, ученики. Они не допустили, чтобы город превратился в холерный ад. В короткий срок была проведена почти поголовная вакцинация. Русские харбинцы, как более дисциплинированные и грамотные, почти все сами, добровольно сделали привики, как себе так и детям. С китайцами дело обстояло сложнее, их пришлось прививать чуть не силком с помощью китайской же полиции. Именно благодаря полиции, которая без особых церемоний выполняла все указания русских врачей и буквально вылавливала уклоняющихся от вакцинации, удалось избежать массовой эпидемии. Японцы на все это взирали опять-таки со стороны, отгородившись от населения военными кордонами и по своему обыкновению во все эти хлопоты совершенно не вмешиваясь, не помогали... но и не мешали.

Вода окончательно спала во второй половине августа и стал очевиден не только ущерб, нанесенный жилому фонду, но и разрушения на затопленных участках железной дороги - кормилице города. Тем не менее, до конца года руководство города и КВЖД сумели ликвидировать все последствия разбушевавшейся стихии. То был редкий период, когда все основные социумы города не конфликтовали, а работали рука об руку: и "белые", и "красные", и китайцы. Сам же факт успешной борьбы со стихией и ее последствиями, как бы наглядно показал: город населенный столь разными по всем "параметрам" людьми может вообще существовать безо всякой внешней власти.

А в преддверии Нового года к владыке архиепископу харбинскому пришла делегация китайцев из Фудзядяна. Долго по китайскому обыкновению кланяясь, они потом высказали пожелание всего китайского населения города:

-... Надо, чтобы русски люди опять зима к воде ходил... Прошлый раз люди к воде не ходил... вода сама к люди пришел...

Китайцы, воспитанные на единении с природой, видели причину страшных бедствий минувшего года в том, что в январе русские харбинцы не провели свой обычный обряд водосвятия на день Крещения Господня - река обиделась и сама пришла в гости к людям... В 1933 году на Крещение все было как обычно и китайцы не меньше русских радовались крестному ходу. Не пытались запретить его и японцы...

В 1932 году был полностью оккупирован весь северо-восточный Китай. Таким образом, японцы отторгли Манчжурию от Китая и образовали марионеточное государство Маньчжоу-го. Свежеиспеченную страна объявили правопреемницей Китая, как совладелицу КВЖД. Не долго думая, японцы стали диктовать свои условия советскому руководству дороги, и если оно артачилось, просто захватывали станции, паровозы, мастерские... Поспорить, стать в "позу", как в диалоге со слабым Китаем, и ввести войска, как в 1929 году, СССР не мог. Война с мощной Японией была самоубийственна для страны, где продолжалась борьба за власть между внутрипартийными группировками, начались глобальные эксперименты по коллективизации и индустриализации. Японцы неуклонно и методично подталкивали советское руководство к продаже своей доли участия в КВЖД Маньжоу-го, то есть фактически Японии. Почти два года шел упорный торг...

А что обыватель? Как ни странно для рядовых русских харбинцев эти первые годы японского владычества стали куда более спокойными, чем все предыдущее время "троевластия", хотя, конечно, были они далеко не столь сытные. Ведь японцы установили строгий, регламентированный порядок и никаким "варнакам-мазурикам", ни русскому хулиганью, ни китайским хунхузам разгуляться не позволяли, от чего в былые годы обыватель очень страдал. Например, в конце двадцатых - начале тридцатых годов мирный народ особенно сильно "доставали" хунхузы, специализирующиеся на похищениях людей с последующим требованием выкупа за них, или промышлявшая тем же ремеслом банда некоего Корнилова. Таким образом, жизнь русской диаспоры в Харбине катилась по прежней "накатанной" колее. Для русского обывателя-интеллигента, например, гастроли известного артиста были куда значимее политических и экономических перипетий. И в процессе этого, в меру ухабистого, но сглаживаемого различными житейскими "рессорами" пути, на Решетниковых, наконец, снизошла Божья благодать - Полина забеременела. Случилось это во второй половине 1933 года и все, что творилось вне их семьи, супругов уже особо не занимало. Беременность проходила нормально, и в апреле 1934 года Полина благополучно разрешилась девочкой, которую назвали Олей...