Владимир Шигин - «СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ!»

Многим позднее участник событий американский военно- морской историк Питер Хухтхаузен в своей книге «Октябрьская ярость» напишет, что командир преследовавшего Б-130 эсминца «Блэнди» Эд Келли очень боялся ответного удара На мостике он говорил Хухтхаузену:

— Если этот ублюдок запустит хоть одну штуку, мы заставим его выскочить из воды!

Из воспоминаний флагманского специалиста радиотехнической службы бригады контр-адмирала в отставке В. Сенина «Гидроаку­стическую вахту на шумопеленгаторной станции МГ-10 и гидроаку­стической станции МГ-13 по полчаса мы несли впятером (три штат­ных гидроакустика, начальник РТС ПЛ капитан-лейтенант Чепрасов и я, флагманский РТС бригады). Чтобы у нас не было теплового удара, нам на получасовую вахту выдавали поллитра воды, по температуре и вкусу похожую на мочу. Несмотря на это, гидроакустическая вахта неслась непрерывно, положение преследующих нас эсминцев непрерывно фиксировалось в вахтенный гидроакустический журнал, хотя он и был обильно залит нашим потом.»

Из книги Питера Хухтхаузена «Октябрьская ярость»: «Я стоял на мостике «Блэнди» и держал микрофон так, как обращаются с за­ряженным оружием Обстановка взывает к немедленным действиям, подбадривал я себя, и мне, конечно, следует вмешаться.

Новый голос прогрохотал в радиосети. — Говорит сам «Топ Хэнд». С кем я разговариваю? Прием — Голос был низким и властным. Я открыл было рот для ответа, но тут неожиданно рядом со мной оказался коммандер Келли, только что ворвавшийся в рубку. Он по­смотрел на меня и, почувствовав, очевидно, мою нерешительность, по-особенному улыбнулся.

— Я займусь этим, — мягко произнес он и, к моему облегчению, взял микрофон и продолжил разговор: Говорит сам «Эксклэмейшн». Продолжайте, «Топ Хэнд.

Я едва дышал На моих глазах происходящее в рубке превра­щалось в почти хаос Старший офицер штаба что-то обсуждал с коммодором; на высоких тонах вел разговор Келли, давая Главкому Атлантического флота свою оценку обстановки. И вдруг я услышал вызов в моих головных телефонах: — «Мостик, докладывает гидро­локатор. У нас гидролокационный контакт, пеленг три четыре пять. Как поняли, мостик?»—Для меня все остановилось, но в крови пуль­сировало возбуждение. Мы постарались, выполняя то, что мы могли сделать лучше любого другого эсминца на флоте, и прихватили этого парня! Неожиданно я осознал, что от меня ждут ответа

— Понял вас, гидролокатор, — и я завопил во всю силу легких: — Гидролокационный контакт, пеленг три четыре пять, классифициру­ется предположительно как подводная лодка! — Все глаза на мостике повернулись в мою сторону, после чего у меня возникло такое ощу­щение, что я голый стою в одиночестве на мостике.

Коммандер вдруг опять оказался рядом со мной, он сгреб рукой мое плечо и уставился на приковывающий внимание указатель вы­бора противолодочного оружия. Мне стало полегче.

— Скажите гидролокатору, что мне нужна оценка, немедлен­но! — гаркнул Келли.

Весь мир неожиданно сфокусировался на авианосце «Эссекс» и нашей поисково-ударной группе. Согласно боевому приказу, мы должны были дать подлодке сигнал всплыть и идентифицировать себя.

Атмосфера на мостике стала еще напряженнее. Коммодор Моррисон разговаривал в однополосной радиосети высшего коман­дования со штабом Атлантического флота, имевшим позывной «Топ Хэнд». Я слышал, как Моррисон нервно выговаривал с мостика:

— «Топ Хэнд», «Топ Хэнд», я «Абигейл Зулу «... «Эксклэмейшн» поддерживает гидролокационный контакт с предположительно, советской подводной лодкой, предположительно, класса «Фок­строт».

Наш доклад уже был направлен ранее «Аделфи», т.е. коман­дующему ударной группой, но в связи с важностью и в силу других причин, командный центр Атлантического флота напрямик связался с «Блэнди», и теперь коммодор Моррисон разговаривал напрямую, не кодируя переговоры, с корреспондентом, чей голос, полагали мы, принадлежал самому адмиралу Денисону, Главкому Атлантического флота. Пройдя до этого не один инструктаж по безопасности связи, я был поражен тем, что в сети высшего командования используется открытый радиообмен, и любой, у кого имеется настроенный на эту частоту радиоприемник, может прослушивать переговоры.

— Вахтенный офицер, — произнес Келли необыкновенно приглушенным голосом, — пусть сюда поднимется Гэри Ааджер и сменит вас Бассет, вы установили контакт с лодкой и поработали с ней, теперь ступайте вниз, выпейте чашку кофе и быстро сделайте «пи-пи», а потом возвращайтесь. Жду вас через десять минут. — Он говорил абсолютно серьезно, полностью контролируя ситуацию.

Я никогда не забуду звон колокола и шум боевых расчетов, за­нимающих посты-. На тренировках мы отработали это наизусть. Когда шум бегущих ног разорвал тишину ранней утренней вахты, я все еще стоял на мостике с головными телефонами. Мои обя­занности заключались в обеспечении непрерывной связи между гидролокатором и мостиком, центром боевой информации и главной батарейной площадкой, на которой находился офицер по оружию, могущий управлять оттуда огнем всех видов оружия — как противолодочного («Хеджехог», торпеды, глубинные бомбы), так и артиллерийского (главный калибр — пятидюймовые орудия, и вспомогательный калибр — трехдюймовые).

Минеры зарядили пусковые установки противолодочных ре­активных снарядов «Хеджехог» боевыми частями с взведенным взрывателем; боевые торпеды заменили учебные торпеды «Марк 32» на торпедных аппаратах в средней части эсминца. Мы все на по­стах надели снаряжение по боевому расписанию. Посмотрев вниз с открытого мостика, я увидел пусковые установки «Хеджехог» на торпедной палубе ниже мостика и смог разглядеть реактивные снаряды защитного цвета с желтой надписью «боевая взрывчатка» и тупоносые, с насечкой, поблескивающие в смазке взрыватели. Именно тогда большинство из нас впервые краем глаза увидели на­стоящий снаряд «Хеджехор>, а не нарисованный на учебном плакате тренажера противолодочной войны в Ньюпорте».

В этот момент Шумков решился на отчаянный шаг. Неожи­данно для американцев Б-130 описала полную циркуляцию и взяла курс прямо к побережью США. Не ожидавшие такой прыти от, казалось бы, загнанной субмарины, эсминцы сразу же отстали и потеряли лодку из поля зрения.

— Эх! Сейчас бы нам полный ход! — махнул в бессилии рукой Шумков. — А куда сейчас с разряженной батареей. Ползем что краб по дну!

Вспомним, что перед выходом в море командир с механиком ставили вопрос о замене своей старой аккумуляторной батареи, прекрасно понимая, что на ней много не наплаваешь. От них тогда лишь отмахнулись. И вот теперь «былое недосмотрение» выходило подводникам боком Вспоминает командир БЧ-5 капитан 1-го ранга в запасе В. Паршин: «При всплытиях и попытках подзарядки ак­кумуляторной батареи в ночное время из-за высокой температуры забортной воды и воздуха температура электролита батареи очень быстро достигала предельных норм, при которых зарядку необхо­димо прерывать или проводить меньшим током более длительное время, которого нам и так не хватало из-за большой насыщенности американских ПЛО. Емкость заряженной батареи же очень быстро снижалась из-за ее большого срока службы, а это в свою очередь сильно ограничивало возможности нашего маневрирования и скрытности».