Лев Вирин - Солдат удачи. Исторические повести

Возражал только ротмистр Дункан, но его подняли на смех.

Утром, взяв с собой двести пятьдесят рейтар и почти всех офи­церов, Форгель отправился на вылазку. Комендантом Сонча остался ротмистр Донклау. День прошёл тихо. К вечеру половина гарнизона напилась. Гордон заглянул на квартиру своего ротмистра. Тот сидел мрачный за бутылкой горилки.

— А, земляк! — обрадовался Дункан, — Заходи, садись. Меня тоска одолела. — Налил Патрику чарку, подвинул тарелку колбасы. — Пред­ставляешь, парень, этот хлыщ, майор Кенигсмарк, посмел усомниться в моей храбрости. Мальчишка! Да я дрался в Померании, когда он ещё под стол пешком ходил! Не будь майор моим командиром.

Самодовольные дурни! Думают, что Польша дрожит при виде шведского мундира. Было, да прошло. Набьют им нынче морду. Да и нам тут надо бы поостеречься. Я сказал ротмистру Донклау, что стоит удвоить караулы. Он послал меня к дьяволу. — Ротмистр жадно выпил ещё чарку. — Дай нам Бог дожить до утра без драки!

Уже стемнело, когда он насторожился:

— Что за шум? Погляди, парень.

Простоволосая паненка бежала по улице с криком:

— Поляки ломают ворота!

«Неужто Дункан угадал?! Побегу гляну!» — подумал Патрик.

Встречный рейтар подтвердил:

— Ломают! И через стены лезут!

Как оказалось, повстанцы выслали к воротам своих лучших стрелков, переодетых простолюдинами, с цешинками 22. Сии ружья весьма метко стреляли пулей размером в большую горошину. И звук от выстрела тихий. Полупьяная стража на них и не смотрела.

По сигналу они перестреляли часовых и принялись вырубать то­порами брешь в воротах. А иные притащили длинные лестницы и по­лезли на стены. Всё это Гордон узнал позднее. А тогда он бросился к ротмистру:

— Тревога! Враг в городе!

Патрик стремглав побежал к себе, не думая об опасности. Его за­ботила Блекбёрд, вороная кобылка благородных кровей, доставшаяся ему после ранения. Такой лошади у Патрика в жизни не было! К не­счастью, он утром приказал расковать Блекбёрд, дабы подточить под­ковы.

Ротмистр Донклау скакал к воротам с десятком рейтар:

— За мной! Быстро!

Медлить было нельзя. Рядом с кобылой стоял под немецким сед­лом запасной конь, низкорослый чалый мерин. Патрик вскочил на него и поспешил следом. Пушку возле ворот горожане успели испор­тить, а из широкой бреши уже торчало с десяток мушкетов. Дружный залп ранил двух рейтар и убил лошадь.

— Поздно! — закричал Донклау. — На рыночную площадь! За мной!

Патрик повернул к дому. Хозяин стоял у ворот и щурил хитрые глазки на круглой роже. С виду — простачок.

— Мою кобылу! — рявкнул Патрик.

Спешиться он боялся. Хозяин медлил.

— Быстро! Пошли слугу, или я раскрою тебе череп, пся крев! — кричал Патрик.

Ах, как не хотелось отдавать лошадь сему шведу! Хозяин уже при­кинул, сколько выручит за неё. Но ведь бешеный мальчишка мог и вправду зарубить. Кликнул слугу. Хлопчик вывел кобылу.

Теперь скорей! Надо догнать своих. Но никакая сила не могла за­ставить старого мерина ускорить шаг.

А сзади уже бежали поляки, стреляли, метали топорики. Стре­ляли враги плохо, а вот топориков приходилось опасаться.

Испуганная Блекбёрд рванулась вперёд и чуть не выдернула Гор­дона из седла.

Ночной бой в городе — никто не знает, где свои, где чужие, где спасение, а где гибель! Вокруг полная неразбериха.

Ротмистры собирали рейтар, дабы пробиться к южным воро­там. Из переулка выехал грозный майор Боу в каске, с обнажённым па­лашом в руке.

— Не забыли ли вашу книгу, майор? Похоже, мы нынче все разо­римся! — не удержался от шутки Патрик.

Боу всю неделю мучил их рассказами о некой волшебной книге. Дескать, в ней описано, как можно богато прожить в большом городе, имея в запасе всего сотню дукатов.

«Пробьёмся! — подумал Гордон. — Однако на старом мерине да­леко не ускачешь!».

Рискнул, пересел на Блекбёрд, хоть она и без подков, а дороги скользкие.

Ротмистры вновь повели взвод на рыночную площадь. Поляки рассыпались, но кто-то крикнул, что они бегут по боковым улицам, дабы отрезать шведов от ворот.

Повернули обратно. Пока Дункан очищал улицу от врагов, ко­была упала, и Патрик с трудом успел поставить её на ноги и поправить седло.

В третий раз ротмистр Дункан повёл рейтар в атаку на площадь. Тут погиб их знаменосец, и никто не смог помочь ему. Площадь была забита поляками. Патрику показалось, что их там тысячи две. Всё время он боялся, что седло вот-вот перевернётся. В спешке плохо за­тянул подпругу.

Атака успеха не имела. Дункан с большим риском пробился назад, чтобы обеспечить отход. Несколько пехотинцев палили из муш­кетов вдоль улицы по своим и чужим.

«Ловушка! Где же выход?» — подумал Патрик. И опять Блекбёрд упала на скользкой дороге. Срезав седло (поправить нет времени!) Гор­дон вскочил на неё. Тут его саданули по голове чем-то тяжёлым. Усидел, не свалился. Блекбёрд вынесла.

Очнулся он перед воротами. Но их уже заняли поляки и рубили шведов, пытавшихся вырваться из города.

«Тут-то я и погибну. Один остался.— подумал Гордон. — Может, попытаться? Матерь Божья, помоги!».

Прикрыв голову палашом, дал шпоры! Кобыла не подвела. Сши­бая стоявших на пути, они пролетели через ворота.

Подход к воротам защищал форт — земляной вал с палисадом. В нём также было двое ворот. Пошире, справа, там стояли трое драгун краковского епископа. Поуже, слева, — кучка простолюдинов.

«Авось прорвусь! — Патрик помолился и повернул кобылу влево. — Выручай, милая!».

Бородатый мужик целил в него из мушкета. Гордон пригнулся к самой шее коня — пуля прошла мимо. Так трудно держаться без седла на скачущей лошади! Тут другой мужик рубанул его по голове косой, насаженной на длинное древко. Кабы не добрая бердская шапка из тол­стой воловьей кожи, был бы конец. Спас Господь милосердный!

С залитым кровью лицом, оглушённый Патрик всё же добрался до своих.

— Гордон! Жив? — удивился ротмистр Дункан. — Повезло тебе.

Они хотели захватить усадьбу того арианина, но встреченный слуга сказал, что там уже поляки, — опоздали.

Оставалось идти на Краков.

Вдалеке, в утреннем тумане, двигался большой отряд кавалерии. Ротмистр решил переправиться через Дунаец. Всем конным приказал перевозить пеших, бежавших из города. На берегу уже собралась толпа цыганок в пёстрых лохмотьях. Удивительно, сколько сброда следовало за полком графа Делагарди!

Сзади Гордона взгромоздился толстый, красномордый шотлан­дец — главный обозный полка. Ледяная вода доходила до брюха лоша­дей, пришлось поджимать ноги. Патрик перевёз его благополучно. Вторым рейсом к Патрику посадили двух цыганок. Одну — спереди, другую, худую дылду, — сзади. Девки визжали, дёргались.

«Того и гляди, опрокинут кобылу». Гордон обругал их нехоро­шими словами. Чтобы не упасть, пришлось опустить ноги в воду. Бо­тинки промокли. Скоро Патрик промёрз до костей.