С. Урусов - Записки губернатора

Однако, в Бессарабии существуют и такие отрасли занятий, которые, будучи предосудительными сами по себе, составляют как бы еврейскую специальность. Надо признать, что дела о контрабандном промысле и жалобы на ростовщичество пестрят еврейскими именами.

Я умышленно выделил оба упомянутые вопроса из ряда занятий, около которых мы наблюдали евреев, так как они составляют преступления, караемые уголовным законом. Притом контрабандисты евреи своей деятельностью наносят вред государственному казначейству, а не окрестному населению, для которого беспошлинный провоз товаров даже выгоден. Во всяком случае, трудно, по вопросу о контрабанде, защищать целесообразность законов, ограничивающих права жительства и передвижения евреев: вспомним, что пограничная пятидесятиверстная полоса — единственная территория Бессарабии, бывшая для евреев беспрерывно запретной с 1812 по 1904 год. И если они, несмотря на такое запрещение, не только проникли в эту полосу, но и создали на границе запрещенный промысел, то, казалось бы, их надо привлекать в каждом случае к ответственности по всей строгости законов, а не запрещать, на этом основании, какому-нибудь бендерскому еврею выращивать арбузы на границе Херсонской губернии.

Ростовщичество в Бессарабии распространено, как я думаю, не более, чем в других местностях империи. Я не слышал в Кишиневе рассказов о тех легендарных подвигах знаменитых закладчиков и дисконтеров, которые, например, в Москве служат темой для романов и повестей, сохраняя память о их героях, как основателях миллионных состояний и родоначальниках известных всей Москве фамилий. Но все же ссуды денег за лихвенные проценты процветают в Бессарабии, в городах и селах, и надо признать, что большинство местных ростовщиков, судя по отзывам бессарабских судей, — еврейского происхождения.

Меня, по преимуществу, интересовали незаконные кредитные сделки, производимые в селах. Я знал, по наблюдениям своим в центральных губерниях, что русская деревня, лишенная возможности иметь правильный, мелкий кредит, вырабатывает особый вид ростовщиков, умеющих получать по краткосрочным ссудам, деньгами и работой, выше 100% годовых. Мне было известно много случаев, когда, за десятирублевую ссуду, взятую на 3 месяца, калужский крестьянин, сверх уплаты долга, обязывался дать местному кулаку-кредитору две–три подводы в город и, кроме того, выйти к нему на поле «пожаться» и «покоситься» в страдную пору. То же, примерно, явление я наблюдал и в Бессарабии, с той только разницей, что процент по ссудам определялся точнее и сделки чаще совершались в письменной форме, в виде расписок и векселей. Ростовщики-евреи очень часто практикуют обычай брать двойные обязательства, причем одно из них, имея характер неустойки, возвращается при аккуратной уплате долга и, в таком случае, процент роста по ссуде бывает довольно умеренный. Но часто должник пропускает срок платежа и становится жертвой заимодавца. Надо, однако, добавить, что местные судьи давно учли обычай евреев брать двойные расписки и чрезвычайно легко и охотно отказывают им в такого рода исках, на основании свидетельских показаний и собственного убеждения. Я должен при этом отметить, что случаи взыскания кредиторами долга по второму обязательству, при аккуратной уплате по первому, чрезвычайно редки; Обыкновенно, неустоечный документ возвращается беспрекословно, и, в этом отношении, евреи ростовщики, по общему признанию, стремятся охранять профессиональную честь.

В результате, о бессарабском ростовщичестве можно сказать следующее: признавая, что конкуренция, на этом поле деятельности, дала победу по преимуществу евреям, можно сожалеть о том, что лихоимство вообще распространено, что борьба с ним ограничивается судебными взысканиями и не переходит в стремление организовать дешевый сельский кредит; но в чем выиграло бы население в том случае, если бы большинство ростовщиков Бессарабии были греки или армяне, — остается неизвестным.

Сведения и мысли, изложенные в настоящей главе, послужили покойному И.Л. Блоку и мне материалом для ответа на упомянутый выше запрос министра внутренних дел.

Посоветовавшись между собою, мы пришли к заключению о необходимости сообщить творцу правил 3-го мая 1882 г. наше откровенное мнение, заключающееся в том, что правила эти не только обманули ожидания их составителя, так как не смогли удержать в своих оковах жизненных стремлений и потребностей гонимого ими еврейства, но что самые тенденции, положенные в основу закона 3-го мая, не совпадают с интересами того населения, которое имелось в виду оградить законодательным вмешательством в такие области права, которые везде признаются свободными от воздействия государственной власти. Блок написал собственноручно всю записку, и я до сих пор бережно храню его рукопись, как воспоминание о добром товарище и честном деятеле, с которым я делил труды и заботы своей нелегкой службы.

В представленной министру внутренних дел записке по еврейскому вопросу, как и в предыдущем изложении, я избегал проявления того «сентиментального юдофильства», относительно которого меня предостерегал В.К. Плеве, при отъезде моем в Бессарабию. Не касался я и общих соображений по поводу роли евреев в мировой истории и тех национальных свойств их, признание которых придает рассматриваемому вопросу боевой характер. Но я не мог, конечно, пробыв полтора года в Кишиневе, не заинтересоваться общей постановкой вопроса об евреях, в литературе и жизни, а впоследствии, когда мне пришлось принять участие в работах первой Государственной Думы, я должен был определить отношение свое и к различным способам практического разрешения еврейского вопроса в нашем законодательстве.

Еврей, в котором, по общему мнению, наиболее полно отразились и таланты и недостатки его народа, — ветхозаветный Иаков боролся с Богом до утренней зари, требуя себе благословения и помощи. Он одолел в конце-концов, хотя и свихнул себе ногу, получив при этом не только имя Израиля, ставшее для его потомков нарицательным, но и обещание несметного потомства, земель и царств.

В упомянутом библейском сказании люди, почитающие писание, усматривают первое проявление и корень природных еврейских свойств — безумной дерзости и безграничной требовательности, но вместе с тем указывают и на судьбу евреев: получать всякого рода блага путем долгой борьбы и тяжелых жертв. Действительно, при чтении пятой книги Моисеева закона, может придти в голову мысль, что в Ветхом Завете как бы предуказана изменчивая судьба еврейского народа. В постоянно сменяющемся отношении вождя евреев к избранному племени виден как бы прообраз колеблющегося положения, которое впоследствии заняли евреи перед лицом чужеземного закона. «Тебя избрал Господь из любви к вам и ради сохранения клятвы», — говорится в одной главе Второзакония, но рядом с этим обещанием упомянуто, что никто из людей этого «злого рода» не увидит доброй земли, которую Господь клялся дать их отцам. Однако для Халева, с его потомством, делается при этом исключение.