Лев Рубинштейн - Когда цветут реки

— А вот посмотрим, — сказал Дэн.

На лорче подняли паруса. Суденышко рванулось, накренилось и понеслось по водам Янцзы, свалившись на бок и бешено пеня волну.

— Я знаю, на что они рассчитывают, — сказал Дэн. — В Чжэньцзяне стоит английский военный пароход. Они хотят поскорей до него добраться.

Началась погоня. Тайпинские гребцы изо всех сил налегли на весла. Лорча неслась посредине реки, вся усеянная людьми, которые уже перестали-улыбаться и держались за снасти, опасливо поглядывая на преследователей.

Расстояние между лорчей и джонками постепенно сокращалось. Ветер менялся, и лорче трудно было маневрировать.

— Неужели они успеют добраться до Чжэньцзяна? — спросил Дэн у капитана джонки.

— Если ветер не упадет, они могут обогнать нас на повороте, — ответил капитан. Это был почти до черноты загорелый человек, по виду бывший рыбак или лодочник.

— Возле мыса сильное течение, — добавил он, — нашим рулевым придется трудно. Впрочем, при такой скорости чертям будет еще труднее. Разве так обращаются с парусами.

Лорча держала курс на мыс. Берег быстро приближался и как будто подпрыгивал вместе с красными и бурыми скалами, увенчанными сторожевыми башнями.

Одна из тайпинских джонок наконец обогнала лорчу. Рулевой «Королевской чайки» повис на балке руля. Лорча сделала резкий поворот, чтобы уйти от джонки, и попала в сильную струю течения, которая била из-за мыса. Ее погнало прямо к берегу.

Капитан улыбнулся.

— Реку Янцзы надо изучать десять лет, — сказал он, — чтобы пройти по ней на веслах, и еще десять лет, чтобы пройти под парусами. Они не знают, куда их несет.

И в самом деле, на лорче спохватились слишком поздно. Могучее течение сорвало ее с курса и потащило боком, все быстрее и быстрее. Ее пассажиры испуганно кричали.

Раздался удар, похожий на пушечный выстрел. Лорча ударилась о скалистый берег. Мачта свалилась набок, а корпус врезался в скалу.

Полуголый все еще находился на палубе. Рядом с ним метался какой-то толстый, грузный человек. Он размахивал кулаком, в котором блестел нож, и что-то кричал полуголому. Слов не было слышно.

Полуголый бросился к мачте и сорвал с нее пестрый флаг. Но тут толстяк настиг его и ударил ножом в спину.

Через полчаса этот толстяк стоял на коленях перед Ли Сю-ченом.

— Зачем ты убил этого человека? — спросил Чжун-ван.

— Он хотел меня ограбить. Я торговец из Учана. Все мое состояние на этой лодке. Прошу милости!

— У тебя большое состояние, — холодно заметил Чжун-ван. — мои воины нашли четыре сундука с серебром. А зачем ты прикрываешься иностранным флагом?

— Я хотел пройти в Шанхай. В Шанхае живут мой отец и старший брат. Я вез им серебро.

— Похвальное желание! — сказал Чжун-ван. — Долг почтительного сына и младшего брата… Но мои офицеры знают тебя слишком хорошо. Где командир полка?

Вперед вышел Дэн.

— Кто этот человек? — спросил Чжун-ван.

— Это бывший генерал Чжан Вэнь-чжи, который изменил небесному знамени при Гаоцзяо.

— Он лжет! — завопил толстяк. — Мало ли людей похоже на этого Чжана?

— Приведите стрелка, — приказал Ли Сю-чен.

Привели Линя.

— Да, — сказал Линь, — это Чжан Вэнь-чжи, бывший ростовщик из нашей деревни. Кроме того, он убийца. Я видел двух людей, которых он убил ударами в спину. Я думаю, что это все из-за серебра. Серебро свело его с ума…

— Я не приказывал тебе рассуждать, — перебил его Ли Сю-чен. — Ты можешь идти.

Линю не удалось рассчитаться с бывшим ростовщиком и генералом. В последний раз Линь увидел его через час после этой сцены. Чжан Вэнь-чжи, повешенный, болтался на рее лорчи «Королевская чайка». Ноги его почти касались воды.

Из письма капитана Джонса, бывшего офицера «Вечно Побеждающей Армии»:

«Я давно не писал вам, дорогой Рэнсом, ибо в моей жизни произошли большие и неожиданные изменения. Вы, без сомнения, читали в газетах о смерти Фредерика Уорда и о последующих событиях.

«Вечно Побеждающей Армией» стали командовать англичане. Не обольщайтесь этим словом, Рэнсом! К нам назначили командиром майора королевских инженеров, ныне уже широко известного Гордона, щеголя и педанта, затянутого в мундир и перчатки, с безукоризненным пробковым шлемом на голове и хлыстиком в руках. Этот солдафон и сухарь прежде всего сообщил нам, что он собирается «открыть Китай для цивилизации» и «сослужить хорошую службу делу справедливости». Наш цивилизованный соотечественник, как говорят, еще три года назад участвовал в разграблении и уничтожении дворца маньчжурских императоров возле Пекина. Все это не имело бы никакого значения, если бы майор Гордон не прибавил несколько слов о том, что ему нужна «хорошая воинская часть, а не банда вечно пьяных искателей приключений и дезертиров».

Вы понимаете, что последние слова меня несколько встревожили. Опасения мои оправдались. Я узнал, что майор собирается передать меня и еще двух английских моряков в руки британского морского суда, который никогда не отличался особой мягкостью.

Мне пришлось снова подружиться с Бэрджвайном и забыть о небольшой перестрелке, которая произошла между нами несколько лет назад. Бэрджвайн считал себя естественным преемником Уорда, и за него стояли все американцы в отряде.

Произошли некоторые недоразумения. Мы получили назначение под стены Нанкина на помощь Цзэн Го-фаню, но жалованья нам не выдали.

Перед самым сочельником Бэрджвайн вызвал меня к себе и спросил, в каком состоянии мой текущий счет. Я боялся, что он попросит у меня денег взаймы, и отвечал, что состояние моей кассы самое плачевное. «Тогда, друг мой Джонс, вы должны помочь мне в одном небольшом деле». Оказывается, Бэрджвайн задумал напасть на контору Таки в Шанхае и позаимствовать там некоторое количество денег, пока майор Гордон не взял еще кассу в свои холеные руки. Так оно и случилось: 4 января мы атаковали контору, избили китайского банкира и спасли от Гордона 40 тысяч лянов серебром.

Вполне естественно, что после этой операции нам ничего не оставалось, как покинуть ряды «Вечно Побеждающей Армии». Кстати, незадолго до этого она была трижды разбита тайпинами.

Но куда направиться?

Тут надо отдать должное сообразительности Бэрджвайна. Он давно уже завязал связи с тайпинскими царями в Сучжоу. Мне не хотелось идти в лагерь противника, но Бэрджвайн дал мне честное слово, что со мной ничего плохого не произойдет, а денег у тайпинов не меньше, чем у Таки. И в самом деле, я слышал, что они хорошо платят европейцам-инструкторам, в особенности морякам и артиллеристам. Да и выбора не было: я не мог надеяться на благосклонность морского суда. А текущий счет у меня в иностранном банке, и его нельзя конфисковать. Итак, мы с Бэрджвайном и с группой янки захватили в Сунцзяне пароход «Качжоу» и отвели его по каналу к тайпинам.