Игорь Росоховатский - Изгнание Изяслава

На полном скаку всадник вылетел на гребень холма и резко натянул поводья. Конь вздыбился.

Всадник смотрел из-под ладони на лежащий в долине город, на расписные терема, на крыши домов, на отвоеванные у степи зеленые полоски полей. Вся эта жизнь была не понятна ему, кочевнику и воину. Зачем людям строить города? Зачем целыми днями гнуть спины под палящим солнцем, заботясь о пропитании? Сын степей, он любил простор и пустоши, где много дарового корма для коня, где можно промчаться разрушительным ураганом, убить чужака, схватить добычу и спустя мгновение растаять в бескрайности.

Раскосые рысьи глаза воина жадно ощупывали раскрывшуюся перед ним картину. Он знал:там, за каменными стенами, много сытной пищи, блестящих звякающих вещиц, женщин и выносливых мужчин, которых можно сделать рабами. Они будут пасти табуны, исполнять всю работу. И люди его племени смогут отдыхать и веселиться, их пальцы не будут успевать очищаться от жира.

Пьянящ кумыс великих надежд, и горька полынь разочарования. Воин помнит, как умеют сражаться непонятные русичи. Они подобны трудолюбивым муравьям, когда спокойны. Они напоминают бушующую реку, когда разгневаны.

Но старые и мудрые воины говорят, что иногда в их князей вселяются боги безумия и раздоров. Тогда воины-русичи уничтожают друг друга, оставляя свои дома и своих женщин без защиты. И степь надвигается на города и селения, копыта коней вытаптывают полоски полей, ковыль прорастает на развалинах храмов.

Степь ждет этого часа…

ПУСТЬ НЕ ДОЖДЕТСЯ!

Шесть человек продирались сквозь густые приднепровские заросли. Двое передних прокладывали дорогу, один из них держал наготове копье для метания – сулицу. Его мягкая поступь напоминала поступь крадущегося барса. То и дело он подавал знак ватажникам – замрите! – опускался на землю, прижимался к ней ухом, слушал… Мошкара садилась на его лицо, и он досадливо отмахивался.

Здесь, у Днепра, от самого Подолия раскинулось киевское перевесище [1] Перевесище:Место охоты князя. . Между деревьями развешаны сети-перевесы для ловли птиц – тонкие, но прочные, сплетенные из конского волоса. На них ловчие разложили веточки с вкусными ягодами, насыпали зерно на листья.

Ветер не мог пробиться сквозь зеленые стены. Здесь было душно, тепло, сыро, над прелью трав и прошлогодней листвы стлался туман. Тонкие лучи света были подобны стрелам, застрявшим в зарослях.

Деревья стояли недвижно, и недвижно висели сети:скоро ли добыча?

Старый ворон на ветке склонил набок голову и с любопытством наблюдал за людьми. Кого поразит копье? Жертва невидима, и некого предупредить об опасности хриплым карканьем.

Еще шевелились ветви на том месте, где скрылись ватажники, а из-за столетнего дуба показался парень в лаптях-лыченицах. Был он сухощав, ростом невысок. Глаза зеленоваты, любопытны, длинный нос слегка свернут набок. В руке парень держал сыромятный ремень с гирькой на конце.

Он уже давно наблюдал за ватажниками и спрашивал себя:кто такие? Может быть, тайно охотятся в княжьих владениях? Но на дереве мелькнул рыжий хвост белки, в кусты шмыгнула лиса, а они не обращали на дичь никакого внимания. И оружие у них – не только луки и копья, но дубины и мечи. С таким не охотятся ни на зайца, ни на вепря.

Так они двигались еще с полверсты:впереди – шесть незнакомцев, за ними – парень. Заросли кончились, началось редколесье. Внезапно головной ватажник подал знак, и все шестеро укрылись в кустах. Впереди послышался шум. Между деревьями замелькали зеленые шапочки ловчих, а затем показался и сам киевский князь в сопровождении бояр. На Изяславе, сыне Ярослава Мудрого, был простой зеленый плащ, застегнутый на правом плече серебряной фибулой [2] Фибула:В средние века – металлическая застежка для одежды. в виде розы. Ближайший к князю боярин нес колчан с костяными накладками, из которого выглядывали стрелы:острые – на вепря и волка, тупые – чтобы не попортить пушистого меха – на белку и бобра.

– Княже, здесь головники [3] Головники:Убийцы. ! – послышался крик, и парень в два прыжка очутился рядом с князем. Он успел толкнуть Ярославича в сторону. И стрела, выпущенная вожаком ватаги, хищно просвистела в воздухе, но не нашла добычи.

Тут только бояре и ловчие опомнились, одни бросились к князю, другие – преследовать нападавших. Но ватажники успели скрыться в лесу.

Князь опустил свою руку на плечо спасителю.

– Кто ты? – спросил Ярославич.

Парень весь напрягся под княжьей рукой, молвил несмело:

– Называют Пустодвором, княже-господине. В уноках [4] Унок:Ученик, помощник, подмастерье. я у кожемяки Славяты.

– Чего хочешь? Проси.

У парня дыхание перехватило от неожиданной радости, в памяти, как сполохи, возникли видения. Неужели свершится давняя детская мечта и оденут его в яркие, украшенные серебряными застежками одежды, а сам великий киевский князь одарит его милостью? Значит, и вправду настал чудесный день! Он едва справился с волнением и проговорил:

– Дозволь, господине, называться не Пустодвором, а тезкой твоим, Изяславом. Будут враги грозить твоей жизни – отдам взамен свою.

Растрогала князя восторженная любовь, которую он почувствовал в словах Пустодвора. "Видать, правду монахи молвят. Любит меня люд, простая чадь". Радостно стало Изяславу, привлек он парня к себе:

– Будет так, как просишь. Пойдешь на мой двор? Воином станешь, отроком [5] Дружина князя делилась на старшую (бояр) и младшую (отроков, гридней). Бояре участвовали в советах, отроки использовались для охраны. В сражениях участвовали и те, и другие. .

Парень опустился на колени, схватил руку Ярославича, положил ее себе на голову:

– Володей моей жизнью, господине!

Он так смотрел на князя, что Ярославичу подумалось:"А ведь скажи ему:на смерть пойди! – и пойдет не раздумывая. Молодой, горячий. И я таким же был…"

И вспомнилось невесть что, как однажды играл с братьями во дворе, а к ним с лаем помчался огромный лохматый волкодав, которого боялись и взрослые.

Тогда он, Изяслав, схватил палку и бросился братьев защищать. Они стояли ни живы ни мертвы:на лицах – ни кровиночки, – да и он сам, верно, выглядел не лучше. Оттого и подбежавшая мать озабоченно спросила:

– Не сильно убоялся, сыночка?