Александр Антонов - Княгиня Ольга

В Киеве в эти утренние часы пришел в движение весь город. На площадях уже запылали костры, над которыми висели котлы со смолою и с водой. Сотни горожан поднимали на стену камни, колья, бревна, поленья — все, чем можно было поразить врага. Печенеги пускали в горожан стрелы, но пока они приносили малый урон. Понимая, что их усилия тщетны, печенеги отошли от стен города. Вскоре во вражеском стане запылали костры. Их было так много, что русичей, кои поднялись на стены, обуял страх. Им показалось, что к городу подошла несметная рать. Киевляне поняли, в какой смертельной опасности они оказались. Им стало ясно, что город не устоит перед печенежской ордой, потому как силы были неравными. Дрогнул в душе и воевода Посвист, который стоял во главе дружины княгини Ольги. Сильный и смелый воин, который не раз встречался с врагами лицом к лицу и побеждал их, теперь пребывал в смятении. Он понимал, что без помощи извне город будет покорен печенегами. Обойдя крепостную стену и осмотрев свою маленькую рать — всего три сотни воинов, сравнив ее силы с вражеской ордой, он лишь покачал головой и прошептал: «Не устоим». Он спустился со стены и побежал в княжеские терема, дабы уведомить княгиню Ольгу о смертельной опасности.

Княгиня Ольга в этот час находилась в гриднице. Сюда же собрались градские старцы, бояре, престарелые воеводы — все, кто входил в великокняжеский совет. Пришли сказать свое слово и жрецы. Они окружали Богомила. Рядом с Ольгой был только отец Григорий. Воевода приблизился к княгине Ольге и сказал:

— Матушка великая княгиня, осмелюсь поведать: враг подошел к городу несметной ордой. Нас же малая толика. Повелевай, матушка. Мы готовы драться и умереть, дабы не узреть срама.

Посвист еще говорил о том, как город готовится к обороне, а княгиня Ольга внимательно смотрела на сидящих перед нею старейшин, на тех, кто должен был дать ей совет, как быть пред лицом врага. Она отметила: ничто не изменилось в их лицах после слов молодого воеводы. Они смотрели на свою княгиню спокойно и отрешенно. Их даже сама смерть уже не пугала. Княгиню сие не устраивало. Она ждала от них действий, мудрых советов и верных слов. Но что они могли ей сказать, ежели сама Ольга была мудрее их и прозорливей? Она знала, что печенеги пришли не случайно — их кто‑то позвал. Знала, что у врагов есть много времени для осады города, и они покорят его, разорят, разрушат, ежели горожане не встанут на защиту. В том и видела Ольга свой долг, чтобы вдохнуть в русичей страсть и мужество сопротивления. Еще поняла Ольга, что печенеги пришли за легкой добычей. Они знали, что князь Святослав с большой дружиной где‑то далеко. Но забыли, что на четыре стороны от стольного града раскинулась свободная Русь, коя не оставит свою княгиню в беде. Нет, Киев голыми руками не возьмешь, решила Ольга и повернулась к отцу Григорию. Она надеялась, что в нем, всегда мужественном и стойком, есть та сила, которая вдохнет в горожан дух сопротивления печенегам. В отличие от отрешенных старцев, собравшихся в зале. Что ж, Ольга не ошиблась: отец Григорий был уверен, что Господь Бог не оставит киевлян в беде, ежели и сами они порадеют за свои животы и животы ближних. Главное, думал он, это сплотить язычников и христиан. Не будет среди горожан распрей — и они выстоят. Тому пример Искоростень. Ведь на крепостные стены поднимутся не триста воинов, но тысячи защитников. Еще было важно, не мешкая ни дня, суметь послать во все ближние к Киеву города гонцов, дабы они протянули руку помощи осажденному Киеву.

— Что скажешь ты, мой духовный отец? — услышал Григорий вопрос княгини. — На тебя уповаю я в горестный час.

— Уповай на Всевышнего, матушка княгиня. Он не оставит нас в беде, и воинство Его встанет с нами. Теперь же соберись с духом и поднимись со мною на крепостную стену. Нам в сей грозный час важнее быть среди защитников и пред лицом врага.

— Я готова. Веди меня, преподобный. — И княгиня Ольга подала отцу Григорию руку. А увидев за спиной Григория воеводу Посвиста, спросила того: — Где сотник Дамор?

— На стенах, вместе с воинами, — ответил Посвист.

— Ладно, там я с ним и поговорю.

Гридница в сей миг загудела от множества голосов. И Ольга вспомнила, что ни слова не сказала старейшинам, подняла руку:

— Слушайте все: я жду от вас дела. Ищите его во благо стольного града. Вот и весь мой сказ.

С тем княгиня Ольга и покинула гридницу. Она велела подать открытую повозку и поехала в дальний конец города, в ту сторону, откуда пришла орда. На крепостную стену княгиня поднялась с помощью воеводы Посвиста. Воины при ее появлении не приветствовали свою княгиню, смотрели хмуро и даже виновато, будто заранее признавались в своем бессилии. И стоило Ольге посмотреть за городскую стену, как она поняла, откуда у ее отроков и гридней чувство вины и обреченности. Там, в степи, все пространство до окоема заполонило вражеское становище. И уже был поставлен шатер князя Кури. И кибитки выстроились в оборонительные заслоны, и многие тысячи коней паслись в степи, а печенеги, словно муравьи, суетились по всему становищу многие вязали из тростника щиты, дабы укрываться за ними в час нового штурма города, готовились лестницы. Страх сковал Ольгу, к сердцу прихлынул холод, руки и ноги не двигались. Отчаяние исказило черты ее лица, заставило вскрикнуть, чего не следовало бы ей делать:

— Милостивый Боже, зачем послал столь жестокое испытание? В чем провинились русичи пред Тобой?

— Не богохульствуй, матушка княгиня, — остановил ее Григорий, — Сие испытание во славу великой Руси.

Однако же княгине Ольге было отчего дрогнуть. Она впервые видела такое скопище кочевников. В какую сторону ни посмотри, всюду печенеги, всюду костры, кибитки, шатры. Над становищем воздух дрожал от гула голосов, ржания коней, лязга железа. Было очевидно, что орда готовилась идти на приступ. Там и тут в воздухе летали стрелы с огненными хвостами. Ольга вспомнила пылающий Искоростень, и новая волна страха сжала ей горло. Она втянула голову в плечи и стала совсем маленькой, беспомощной старушкой. Руки ее легли крестом на грудь, глаза наполнились слезами.

Отец Григорий не спускал взора с княгини, понял ее состояние и, опасаясь за самое страшное, за то, что ее вдруг охватит панический ужас, нашел в себе силы разрушить отделяющую его от Ольги стену, кою воздвигли уставы поведения между великими князьями и их приближенными, он взял княгиню под руку и сказал:

— Прекраса, опомнись! За тобой — Русь, сила непоборимая. Помни об этом, и ты поймешь, что тебе нечего бояться жалких степных кочевников. Пусть они устрашатся русичей. Идем же к воинам, они хотят тебя видеть прежней великой княгиней всея Руси! И выше голову! И княжеский взгляд!