Людо Зубек - Доктор Есениус

— Пусть воюют паны! — говорили солдаты в свое оправдание и бежали с поля боя при первой же возможности.

И так в ночь с 8-го на 9-е ноября Прага превратилась в военный лагерь потерпевшей поражение армии.

Вечером, когда в город вернулись солдаты армии сословий, Есениус отправился в Главную коллегию, чтобы быть там, где он больше всего нужен.

Четверо вооруженных крепостных из вотчин университета находились на своих местах. Они еще не потеряли голову, как все, хотя лица их были озабоченны и испуганны.

За ужином молчали, и этот ужин напоминал больше поминальную тризну.

— Голову выше, друзья! — ободрял их Есениус. — Не все еще потеряно. Прага будет защищаться. Войск достаточно, и, если к ним присоединятся вооруженные горожане, врагу не прорваться в город. Скоро на помощь явится армия Габора Бетлена и выручит осажденную Прагу. Положение не безнадежно.

Его слова немного повысили настроение собравшихся.

— Пока король с нами, не нужно так мрачно смотреть на вещи. Одно проигранное сражение еще не решает судьбы королевства. Сколько сражений за последнее время выиграла и проиграла наша армия! Но война продолжается. — Так рассуждал декан Кампанус.

— Надо вооружить студентов, — предложил Есениус, который каждое событие связывал с университетом. — Правда, нам пришлось бы купить оружие…

Оружия у университета было очень мало. И то, что нашлось на чердаке, устарело и заржавело. Большей частью это были палаши, копья и вилы еще с гуситских времен. И почти весь этот «арсенал» пошел на вооружение четверых университетских «воинов». Современного, огнестрельного оружия не было. И, так как университетская казна, конечно, пустовала, возможностей вооружить студентов не было никаких.

Впрочем, в Главную коллегию наемники не заглянули. Не оттого, что испугались четырех вооруженных крестьян — те сотрясались от страха, — наемники отказались от посещения университета после заверения крестьян, что живут здесь только бедные профессора, у которых ничего нет, разве что книги. А книги не интересовали наемников.

Поздно вечером один из студентов пришел с известием, что король Фридрих с семьей готовится к бегству.

— Немыслимо! — ужаснулся Есениус. — В такие минуты король не может покинуть страну. Это было бы непростительным малодушием.

Но студент утверждал, что видел собственными глазами, как король со свитой только что явился в Старое Место и укрылся в доме королевского рихтара. Вся улица заполнена телегами, груженными ценностями, вывезенными из Града. Утром вся процессия намерена отправиться далее в Пфальц. И многие из чешских магнатов собираются бежать вместе с королем…

Есениус подумал, что и ему следовало бы уйти из Праги. Чувство приближающейся опасности, которое он старался подавить отговоркой, что не все потеряно, превратилось теперь в настойчивое злое предчувствие, из которого и зародилась мысль о бегстве. Но эта мысль возникла помимо его воли, он немедленно отверг ее. Он не может уйти! Не смеет уйти!

«Теперь не уснешь», — подумал он и стал размышлять о создавшемся положении: если король покинет город, значит, об обороне никто и не помышляет. В этом случае действительно все потеряно. Еще нынче ночью Прагу может осадить императорская армия. Если они не придут ночью, завтра они определенно будут здесь. А после…

Глубоко задумавшись, он сидел при мигающем свете свечи, пока его размышления не нарушил последний гость.

Пришел молодой доктор Адамек.

— Почему ты здесь, Вавринец? На кого же оставил жену? — спросил Есениус.

— Мне нужны вы, ваша магнифиценция, — взволнованно ответил Вавринец. — Вы должны уйти. Вам грозит опасность. Немедленно уходите!

Грустная улыбка осветила озабоченное лицо Есениуса.

— Я не могу бросить университет на произвол судьбы, как капитан не может оставить корабль во время шторма. Собственно, мы тут даже не знаем, что делается в городе…

— Страшные вещи. Точно близится конец света. Говорят, на Белой Горе остались целые горы трупов и среди них несметное количество раненых… Без помощи. Те, кто мог передвигаться, добрались сами или с помощью своих здоровых товарищей до Праги. Некоторых привезли на лошадях… Остальные там. Крижовницкий госпиталь переполнен. Раненые лежат буквально один на одном. И никто не заботится о них… Это страшно!

Есениус, ошеломленный известием о бегстве короля Фридриха, опомнился. Слова доктора Адамека потрясли его. В нем заговорила совесть. Заговорил врач.

— Ты говоришь, никто не заботится о раненых в госпитале? Ради бога, почему? Ведь там есть врачи и фельдшеры.

— Да, только теперь мало кто решается выйти из дому. Каждый боится за себя. И врачи. Только доктор Борбониус в госпитале Но он не может справиться один.

— Я отправлюсь туда, — быстро решил Есениус. — Пойду в госпиталь.

Никто из профессоров не противоречил. Они одобрили решение ректора, хотя некоторые считали, что лучше бы ему подумать о себе. Но не решались сказать об этом, чтобы не ухудшить и без того тяжелое состояние Есениуса.

— И я пойду с вами, — решился Вавринец.

Но Есениус покачал головой.

— Я думаю. Вавринец, вполне достаточно, если я пойду одни. У тебя есть неотложные дела дома.

— Я пойду домой за инструментами и узнаю, что там нового. Потом отправлюсь с вами.

Есениус был тронут. Он не отговаривал Вавринца, он знал, что решение молодого врача так же твердо, как его собственное. Необходимо сохранить человеческие жизни, даже если придется заплатить своей.

Они зашли в дом Адамеков в конце Железной улицы.

Пани Зузанка, одетая, сидела в кухне при свече, коротая в ожидании мужа время за книгой. Кухня выходила окнами во двор, поэтому пани Зузанка могла не опасаться, что свет, проникающий сквозь щели, ставен, привлечет какого-нибудь запоздалого ночного гостя. Книга, которая лежала перед ней, была «Хроника о печальной кончине Гвискарда и Сигизмунды, дочери короля Салернийского, весьма жалостная история». Эта книга в те годы была очень любима, и ее можно было найти в любом доме. И пани Зузанка читала ее уже третий раз. Но сегодня она никак не могла сосредоточиться на горестной судьбе двух влюбленных сердец, которые нашли наконец утешение, соединявшись после смерти. Она старалась читать, но замечала, что мысли ее витают где-то далеко и она ничего не помнит из прочитанного. При каждом звуке, доносившемся с улицы, она вздрагивала, думая, что возвращается Вавринец.

Ее немного удивило, что муж пришел с ректором Есениусом. Ее удивление сменилось страхом, когда муж объявил, что немедленно должен отправиться в госпиталь. Но только румянец, заливший ее прекрасное лицо, выдал ее волнение. Первым движением пани Зузанки было воспротивиться этому, постараться сберечь мужа, не позволить ему подвергаться опасности, но она не выдала своих чувств. Только испытующе взглянула на мужа и промолвила: