Наталья Уланова - Лиса. Личные хроники русской смуты

И, действительно, у папы здорово получалось! Его не знающая устали рука работала с удивительной быстротой. Через какие-то четверть часа он сам пришёл на кухню, демонстрируя наполненную пышным воздушным кремом кастрюлю!

– Ух ты-ы-ы! – восхитилась Лиса, но, тут же опомнившись, осторожно покосилась на маму.

Было бы плохо, если бы та не разделила её восторга, но придирчивая в этих вопросах мама довольно кивнула и улыбнулась.

Всё шло замечательно!

Теперь оставалось дождаться, когда крем попадёт в уже испечённые в духовке эклеры и на румяные коржи «Пражского». До этого к заветной кастрюле с остатками крема лучше не приближаться… Толку никакого, зато сплошное расстройство детской психики.

«Нервы у меня не железные!» – вспомнила Лиса любимую мамину поговорку и, вздохнув, покосилась в окно.

За окном вечерело.

Вечером к ним домой зашла незнакомая Лисе мамина сотрудница. В комнату она не прошла, сослалась, явно смущаясь, на то, что торопится, и осталась стоять в коридоре, вежливо всем улыбаясь.

– Ладно, раз не заходишь, готовь сумку, а я пока сметану из холодильника достану… – сказала ей мама и прошла на кухню. Открывая холодильник, она механически взяла трёшку с его покрытой голубоватым пластиком поверхности и недоуменно спросила: – А это что за деньги?

Никто из собравшихся в коридоре домашних на этот вопрос отчего-то не ответил.

– Не знаем, – дружно пожали плечами мужчины. – Мы думали, ты оставила…

– Я не оставляла… Ладно, потом разберёмся.

Потом мама заглянула в холодильник, и её лицо приняло ещё более растерянное выражение. Она снова оглянулась на домашних, краем глаза приметив, как Лиса, стремглав, на цыпочках, улетучивается в свою комнату.

Мужчины же явно не понимали её удивления и растерянности.

Взяв себя в руки, мама достала несколько баночек сметаны, отдала их своей сослуживице и, наскоро с ней попрощавшись, закрыла входную дверь. После щелчка дверного замка перед домашними оказалась не мама, а богиня возмездия. Та, которую курчавые греки называли Немезидой.

– Так, – грозно начала «Немезида», с места набирая обороты. – Где сметана?! Где?!!

– Какая сметана? Мы не трогали! – удивились мужчины.

Все дружно посмотрели в сторону, где с виноватым и беспомощным выражением лица стояла девочка. Девочке накануне захотелось почувствовать себя взрослой, и она сделала попытку решать взрослые дела… Добросовестную попытку.

Сметана в Закавказье входила в тот ряд дефицитных продуктов, которые приходилось доставать. За ней, разлитой в маленькие стеклянные баночки с крышечкой из тонкой алюминиевой фольги, выстаивали в многочасовых очередях. Попасть в такую очередь считалось удачей.

Закавказская сметана изготавливалась по порошковой технологии, имела кисловатый привкус и уже на вторые сутки поднималась уплотнившейся массой вверх, оставляя в осадке мутноватую водичку в мизинчик толщиной – совершенно безвкусную порошковую сыворотку. Другой сметаны в Закавказье не было. А какой столичный салат без сметаны?

Содержимое такой баночки бакинские хозяйки аккуратно протыкали ложкой и осторожно сливали совершенно лишнюю в салате собравшуюся на дне водичку. В эпоху дефицита главное было иметь продукт, что же касается его качества – выход всегда можно было найти!

И вот этой самой сметаны в мамином холодильнике было завались!

Днём в дверь позвонила жившая напротив Арутюновых соседка с нижнего этажа, тётя Валя. Девочка была дома одна, но, разглядев в дверной глазок нетерпеливо переминавшуюся соседку, дверь открыла.

– Здравствуй, бала… Слушай, мы тут уже во всех магазинах были, сметана везде кончилась. Отправляли нашу бабушку в центральный гастроном, но и там нет. А завтра праздник – Новруз-байрам. Без сметаны – никак… У вас случайно лишней нет?

«Как нет! Полный холодильник! И отчего бы не помочь хорошим людям!»

Лиса представила, как старенькая соседская бабушка ездила аж на проспект Кирова и вернулась домой ни с чем… Как же ей теперь, наверное, обидно!

– Конечно есть! Вам сколько нужно?

– А сколько у вас есть? – опасливо уточнила вдруг отчего-то смутившаяся соседка.

– …Много… – осторожно ответила Лиса, вдруг поняв, что делает что-то не то, но слово не воробей – деваться уже было некуда.

– Три банки давай. И не торопись, бала. Я пошла, а за ними сейчас наша бабушка поднимется. Продукты – это её обязанность.

Девочка вздохнула, закрыла входную дверь и понуро прошла на кухню. Некоторое время она переминалась возле холодильника, затем всё же открыла его дверцу. Сметаны и в самом деле было много. Девочка достала обещанные соседям баночки и вернулась открывать дверь. Соседская бабушка в неё уже стучала и делала это требовательно и с энтузиазмом.

Когда Лиса сдвинула щеколду, дверь от энергичного бабушкиного стука тут же отворилась. Бабушка кивком поздоровалась, улыбнулась, продемонстрировав несколько золотых фикс, и протянула что-то в покрытой пигментными пятнами руке. Деньги?

– Нет-нет, что Вы! – испуганно отстранилась девочка.

– Бери-бери, – бабушка сноровисто выхватила из рук Лисы баночки и ловко всучила ей хвойно-зелёную новенькую трёшку.

Когда и как шустрая старушка успела улетучиться – оторопевшая Лиса не поняла. Некоторое время она так и стояла у открытой входной двери и недоумённо рассматривала оказавшуюся в её руках денежку. За отданную сметану этого было явно много.

Двухсотграммовая баночка сметаны стоила пятьдесят пять копеек. Нужно было сдать сдачу. Быть кому-то должным, Лиса это знала точно, было нехорошо и неправильно.

Полистав лежавший в коридоре телефонный справочник, она набрала номер соседки.

– А, это ты, Наташа? – раздалось из трубки. – Спасибо тебе! Выручила!

– Тётя Валя, но у меня нет сдачи. Мама вечером придёт, и мы от…

«Влипла!..»

Девочка положила ненавистные деньги на холодильник и присела на краешек дивана с пунцовыми щеками. Несколько раз она вставала и подходила к телефону, чтобы позвонить маме на работу и всё ей рассказать, но каждый раз её что-то останавливало. Затем, решив, что баночек в холодильнике ещё достаточно, немного успокоилась: «А вдруг мама не заметит?» – и занялась своими делами.

Лиса смело выступила вперед и ответила на заданный мамой вопрос встречным вопросом:

– А зачем ты последнее отдала этой женщине?!