Рафаэль Сабатини - Шкура льва

— Что с ним? — оглядев присутствующих, возбужденно спросила графиня. Но никто не ответил ей. Предчувствие, что в этом доме назревает трагедия, заставило всех замолчать.

— Неужели никто не ответит мне? — настаивала леди Остермор. — Он смертельно ранен? Да или нет?

Герцог Уортон с необычайной для него серьезностью взглянул на нее.

— Мы надеемся, что нет, мадам, — сказал он. — Но все в руках Божьих.

Графиня сразу как-то обмякла и осела на колени рядом с диваном.

— Да, надо спасти его, — испуганно бормотала она, — надо спасти его жизнь. Где же доктор? Он не умрет. Он должен жить!

Остальные молча смотрели на происходящее. Позади всех был Ротерби. А еще дальше, на самом верху лестницы, ведущей на второй этаж, мисс Уинтроп, не отрываясь, глядела на раненого. Она понимала, что он при смерти, и ее душа была объята безутешной печалью. Ей хотелось подбежать к нему, но здравый смысл подсказывал, что этого делать нельзя.

Вдруг глаза мистера Кэрилла открылись.

— Что… что? — сорвались с его губ невнятные слова.

— Не двигайся, Жюстен, — сказал Гаскойнь, стоявший ближе всех к нему. — Ты ранен. Лежи смирно. За доктором уже послали.

— Ах! — глаза раненого закрылись, но через секунду открылись вновь. — Я знаю, знаю, — слабым голосом проговорил он. — Меня проткнули насквозь, я хорошо помню это. — Кэрилл взглянул на свою запачканную кровью одежду. — Сколько крови. Я, наверное, умру.

— Нет, сэр, мы надеемся, что нет, — заговорила графиня.

Улыбка искривила его губы.

— Вы очень добры, ваша милость, — сказал мистер Кэрилл. — Я привык думать, что вы относитесь ко мне иначе. Но я… я был не прав, мадам.

Кэрилл остановился, чтобы перевести дух, и трудно было понять, говорил он серьезно или с иронией. Потом, совершенно неожиданно для всех, он тихо рассмеялся, и его смех прозвучал для собравшихся куда более зловеще, чем самые душераздирающие стоны.

Никто из них даже не подозревал, что мистер Кэрилл смеялся от облегчения, поскольку его тяжкая миссия в Англии была закончена. Терзавшие его сомнения разрешились сами собой, и смерть, как сейчас казалось ему, являлась отнюдь не самым плохим выходом из тупика.

— Где Ротерби? — наконец спросил он. Стоявшие перед виконтом люди расступились, чтобы раненый смог увидеть его. Мистер Кэрилл искренне улыбнулся.

— У меня не было лучшего друга, чем вы, Ротерби, — сказал он. — Подойдите ближе.

Словно во сне, Ротерби приблизился к Кэриллу.

— Я прошу простить меня, — хриплым голосом произнес виконт. — Я чертовски виноват.

— В этом нет нужды, — сказал мистер Кэрилл. — Поднимите меня, Том, — попросил он Гаскойня. — В этом нет нужды, — повторил он еще раз. — Вы помогли мне в таком деле, с которым я сам никогда не справился бы, останься я цел и невредим. Поэтому я ваш должник, милорд. — Он взглянул на герцога Уортона. — Это произошло случайно, — подчеркивая слова, проговорил он. — Вы все видели, что это был несчастный случай.

— Нет, черт побери! — с гневом вскричал лорд Остермор. — Мы все видели, как это было!

— Клянусь, ваши глаза обманули вас. Все произошло случайно — кто знает об этом лучше меня?

Он хитровато улыбнулся и утомленно откинулся на руки Гаскойня.

— Вы слишком много разговариваете, — сказал майор.

— Ну и что? Скоро я замолчу навсегда.

В этот момент открылась дверь, и в холле появился джентльмен в засаленном парике и с тросточкой с золотым набалдашником. Мужчины расступились, пропуская доктора к мистеру Кэриллу. Раненый, казалось, ничего не замечал вокруг. Его глаза встретились с глазами Гортензии, и он ясно прочитал все, что отражалось в них.

— Так будет лучше, — словно в пустоту, проговорил мистер Кэрилл, но девушка поняла, что эти слова адресовались ей. — Так лучше.

Глаза Кэрилла закрылись, и он вновь потерял сознание, а доктор склонился над ним и принялся удалять временные повязки с раны.

Едва сдерживая рыдания, Гортензия отвернулась и побежала к себе в комнату.

Мистер Кэрилл был почти счастлив. Он удобно расположился в зеленой садовой беседке. Сидя в кресле, на мягких подушках, уложенных заботливыми руками Ледюка, он сквозь полуприкрытые веки лениво разглядывал залитый солнцем сад лорда Остермора. На него падала тень широко раскинувшегося вяза, впереди расстилалась большая поляна с искусственным прудом, на поверхности которого сверкали белоснежные чашечки лилий.

Мистер Кэрилл выглядел осунувшимся и побледневшим — сказывались четыре недели, проведенные в постели после ранения, — но тем не менее, элегантно, в атласном халате, голубых бриджах, замшевых туфлях с красными каблуками и золотыми пряжками. Его волосы Ледюк расчесал и уложил с такой аккуратностью, словно хозяину предстояло присутствовать на приеме у самого короля.

На душе у мистера Кэрилла было необычайно легко. Он почти радовался той вынужденной бездеятельности, во время которой мог забыть о своих тяжелых нерешенных проблемах.

Кэрилл блаженно улыбался, глядя на праздничные бутончики лилий. Это было уже третье утро из тех, что он проводил на открытом воздухе, и первые два его навещала Гортензия, приходившая с намерением почитать ему какие-нибудь книги, но вместо этого без конца болтавшая с ним.

Между ними установились самые дружеские отношения. Их беседы не затрагивали ни одной из тех тем, которые поначалу казались неприятными для Кэрилла.

Сейчас он ждал ее появления, но причина его хорошего настроения крылась не только в этом. Ледюк, заботливо раскладывавший на столике у его ног книги, различные лекарства, курительную трубку и коробку с табаком, только что сообщил, что в те дни, когда состояние мистера Кэрилла было кризисным, у его постели находилась Гортензия и однажды Ледюк, без стука вошедший в комнату, застал ее плачущей.

Эта новость доставила Кэриллу немало удовольствия. Он понимал, что между ним и девушкой существовала более крепкая связь, чем можно было предположить. Воображение так разыгралось, что ему захотелось выкурить трубку.

— Ледюк, если бы ты набил для меня трубочку этим превосходным испанским…

— Месье уже выкурил одну, — напомнил заботливый слуга.

— Ледюк, твои замечания совершенно неуместны. — Набей-ка трубку заново.

Он нетерпеливо щелкнул пальцами.

— Месье забывает, что доктор…

— К дьяволу вашего доктора, — решительно произнес мистер Кэрилл.

— Хорошенькое дельце, — проворчал Ледюк. — Теперь-то уж дьявол не преминет лишить вас врачей.

В ответ на эти слова послышался звонкий смех, донесшийся со стороны левого входа в сад. Оттуда, плавно ступая по мягкой траве, к ним приближалась одетая в легкое белое платье Гортензия. Ее глаза сияли, на губах играла улыбка.