Всеволод Соловьев - Сергей Горбатов

«Эх, болтун пучеглазый! — чуть громко не крикнул он, исподлобья посматривая на Рено. — Много ты начудесил!.. По твоей милости все вышло… ты тянул к этим разбойникам… ты отвратил дитя от Господа, ты натолкнул его на грех тяжкий!.. Ну, чего шагаешь… ишь ведь… чай, опять за нами потащишься!..»

Он подошел к Рено и заискивающим, ехидным голосом спросил его:

— Мусье Рено, а как же вы, разве не будете скучать у нас по вашем Париже?

— Я здесь останусь, я не еду с вами… je vous fais ce plaisir, mon très cher Stepanitch! — ответил француз с печальной улыбкой.

— Рено, что вы? Неужели не шутите? Неужели мы должны расстаться? — тревожно спрашивал Сергей.

— Да, мой друг, я остаюсь, и не будем больше говорить об этом… Эта разлука мне тяжелее, чем вам… я остаюсь один на свете… я остаюсь не на радость. Но я не смею и не могу отсюда теперь уехать… я почти уже не верю ни во что светлое, у меня мало надежды… Наше наказание начинается, да наказание, потому что мы хоть не совсем вольные, а все же преступники. Желая блага, мы оказались пособниками зла!.. Мечтатели, фантазеры, незнакомые с народом, мы начали наше дело во имя народа — и губим этот народ, пробудив к жизни его дикость, дав силу только плесени, только отребью человеческого общества… Мы, как легкомысленный заклинатель, вызвали адского духа — и не в силах с ним справиться, и он готовится растерзать нас… И нам остается только честно погибнуть в борьбе с нами же вызванным адским духом…

Рено замолчал. Глубокое страдание пробежало по лицу его.

Сергей и Таня грустно глядели на него; но им нечего было возразить ему и нечем было успокоить…

1881