Генрик Сенкевич - Огнём и мечом

В политическую ситуацию восстания, в мотивы действий его вождя, в принятые тогда дипломатические решения Сенкевич, по сути дела, не вдумывается. Он упрекает, например, Хмельницкого в заключении союза с крымским ханом (им был алчный и вероломный Ислам-Гирей) и в бедствиях, которые потерпела от татарских орд Украина. Гетману ясны были и сущность политики Крыма, и опасность союза с ним (на Переяславской раде он говорил, что, «по нужде» хана «в дружбу принявши», украинский народ принял «нестерпимые беды»). Историки, однако, отмечают: этот союз был трагической необходимостью. В противном случае хан (подтверждение этому принесли ближайшие годы) вступил бы в сговор с польскими феодалами и вместе с ними выжег и залил кровью Украину. Соглашение, которое заключил в 1648 году Хмельницкий (а идя на него пришлось согласиться па посылку в Крым среди заложников и гетманского сына Тимоша), не только предоставило ему отряд татарской конницы, но и отвело от восставшей Украины угрозу удара в тыл.

В конце романа Сенкевич говорит о Хмельницком как о человеке сломленном, проигравшем дело всей жизни. Между тем Переяславская рада достойно увенчала труды и самоотверженность прославленного гетмана.

Стоит здесь напомнить о достойной оценке его деятельности современниками и потомками, на Украине и в России. В украинской народной думе о смерти гетмана (1657) говорилось так:

Знаменитый украинский философ и писатель XVIII века Г. С. Сковорода называл Богдана в своих стихах «избранным мужем, вольности отцом, героем». Русский поэт-декабрист К. Ф. Рылеев посвятил Хмельницкому одну из своих дум и воспел его как мстителя за попранные «священнейшие права людей», любимого народом героя, под чьим водительством вступила «в бой с тиранством бодрая свобода». Советские украинские историки так определяют историческую роль Богдана Хмельницкого: «Глубочайшей любовью пользуется в народе память о Богдане Хмельницком, посвятившем всю свою жизнь освобождению Украины от ига польских захватчиков. Государственная и полководческая деятельность Богдана Хмельницкого вошла славной страницей в историю освободительной борьбы украинского народа. В наши дни имя Богдана Хмельницкого является символом героического прошлого украинского народа, символом выдающегося исторического акта — воссоединения Украины с Россией» (там же, с. 239).

Мрачный колорит не редкость у Сенкевича, когда он рисует деятелей восстания. Он доминирует, например, в изображении Максима Кривоноса, причем, не отказывая соратнику Богдана в личной храбрости, романист главной его чертой выставляет необузданно-жестокую дикость. Между тем Кривонос, человек, вышедший из народа и понимавший его стремления, еще в 30—40-е годы прославился в походах против Крымского ханства и султанской Турции и участвовал в борьбе против шляхетского господства, был умелым воином и опытным полководцем, после Хмельницкого самым популярным среди казаков. Черкасский полковник участвовал в сражениях под Желтыми Водами, Корсунем, Пилявцами, в освобождении Левобережной Украины. Видную роль он сыграл в развитии восстания на Правобережье. Он бил отряды Вишневецкого под Махновкой и Староконстантиновом, взял город-крепость Бар. Кривонос был и участником освободительного похода в Галицию: осенью 1648 года при осаде Львова штурмом овладел Высоким замком. Смерть его от чумы — в том же году при осаде Замостья — была большой потерей для восставших.

Черные краски Сенкевич не использует при создании образа Богуна, которого не случайно многие из читателей считают самым ярким, самым романтичным и обаятельным персонажем в романе. Только образ этот с историческим Иваном Богуном (который еще летом 1648 г. возглавил повстанческие отряды на Брацлавщине) имеет, конечно, весьма мало общего, хотя из ряда эпизодов (особенно из описания в эпилоге битвы под Берестечком, когда Богун, выбранный в отсутствие Хмельницкого наказным атаманом, искусно вывел войско из окружения) ясно, что имеется в виду именно этот, прославленный своей личной храбростью и полководческим талантом, казацкий полковник, ставший после смерти Кривоноса ближайшим помощником Богдана. Последние годы жизни Богуна протекали не так, как сказано Сенкевичем в эпилоге. В 50-е годы он успешно воевал со шляхтой: с весны 1653 года возглавил казацкие войска на Правобережье, нанес чувствительные удары вторгшимся польским частям, особенно отличился при обороне Умани и в битве под Ахматовой (январь 1655 г.), когда русскими и украинскими войсками было приостановлено продвижение польско-татарских сил в глубь Украины. Богун был горячим сторонником воссоединения Украины с Россией. После заключения изменнического Гадячского договора (1658) он поднял в 1659 году восстание против гетмана Ивана Выговского (его, поначалу войскового писаря, читатель тоже мог заметить на страницах романа), пробравшегося к власти после смерти Хмельницкого и переметнувшегося на сторону шляхты. (С помощью русских войск казаки разбили Выговского, который бежал в Польшу, где в 1664 г. был расстрелян.) В 1662 году польские власти заточили Богуна в тюрьму. Правда, на следующий год король освободил его и отдал ему под командование казаков Правобережья, однако в феврале 1664 года Богун был обвинен в тайных переговорах с командованием русских войск и левобережными казаками и расстрелян поляками под Новгородом-Северским.

Сказанное имело целью помочь читателю яснее себе представить то соотношение, в котором находятся исторические факты и повествование Сенкевича. Роман легче будет оценить, поместив, с одной стороны, в более широкий исторический контекст, а с другой — уяснив для себя ряд подробностей и деталей польского шляхетского прошлого. Увидев, чего от Сенкевича ждать не приходится, чего он дать нам не в состоянии, мы лучше воспримем страницы, где художественное мастерство автора проявилось с яркостью, во всей полноте. Мы поймем, что легче легкого выискивать и находить в «Огнем и мечом» пробелы и тенденциозность. Они видны невооруженным глазом, и умалять их серьезности не следует. Но не стоит, скажем еще раз, предъявлять к роману такие же требования, как к историческому пособию. «Огнем и мечом»— увлекательный рассказ о далеких и красочных временах, о смелых людях, ярких характерах, исключительных судьбах. Рассказ этот будет продолжен в двух следующих частях трилогии (где уже несколько иное соотношение между большой исторической правдой и художественным повествованием). Все книги, составившие этот рассказ, находит вплоть до нашего времени читателя благожелательного и заинтересованного,