Константин Гурьев - Без срока давности

Корсаков сыграл «восстановление памяти», рассеянно поглядел на стенку:

— Это какое-то вроде рекламное агентство?

— Не будь дураком, Корсаков, — обиделась Аня. — У них с Дорогиным был роман, и ты ее прекрасно помнишь. И помнишь, конечно, что Гошу недавно тоже убили!

Вышептав это, она замолчала, уставившись в чашку, которую помыла уже на десятый раз.

Корсакову на миг стало неудобно, и он чуть не начал извиняться. Слава богу, вовремя опомнился.

Аня, помолчав, продолжила:

— В общем, у Гордеевой были с Житниковым какие-то дела, и очень выгодные.

Видимо, теперь по сценарию Ани следовала реплика Корсакова, и она замолчала. Но молчал и Игорь.

— Ну, а тебя-то что беспокоит? — как бы между прочим поинтересовался наконец Корсаков.

И Аня не выдержала. Она повернулась к Корсакову и зашептала громко-громко:

— Ее убили, Игорь! И я боюсь, что именно из-за этих дел. И я не знаю, связывают ли меня с этими делами?

— Ты-то тут при чем?

— Я — заместитель Житникова и, по идее, могу знать обо всем, чем занята фирма.

— Ну, логично, — кивнул Корсаков. — Я бы тоже так подумал.

— А я ничего не знаю, — снова взволнованно прошептала Аня.

— Что, такие важные дела? Денежные?

— Не только. Подробностей не знаю, но, как только мы начали с ней работать, Житников начал встречаться с очень серьезными людьми. Но не с теми, кто и раньше делал нам заказы, а с другими, с нынешним поколением.

— Ну, мало ли… Просто, появились новые знакомства, новые связи. Житников, между прочим, профи, а сейчас профи все меньше. Гонят пургу, а дела ни на грош. Вот и вспомнили Житникова твоего.

— Нет, Игорь. Это она его выводила к ним, она поднимала его уровень. А потом погибла.

— Да, я слышал. Странная смерть.

— Игорь, дело не в смерти, а в том, что после этого у нас пропали все контакты. Понимаешь? Все! И новые, и старые!

— Почему?

— Ну, откуда я знаю? Он вообще не очень много рассказывает. Все больше: надо съездить, надо посмотреть, надо составить, ну и все в таком роде. Указания дает, — сарказм вылез наружу.

Она закурила.

— И на тебя он вышел как-то … неожиданно и очень напористо. Такое ощущение, что ты ему необходим. Не спрашивай — для чего? Не знаю.

— Ну, за предупреждение спасибо, — Корсаков попытался закрыть воду, хлеставшую по посуде.

Аня отвела его руку, постучала пальцем себе но виску, потом по ушам.

«Подслушивают?» — поползли наверх брови Корсакова, и Аня кивнула.

«Кто?» — попытался изобразить Корсаков и получил ожидаемый ответ «а я знаю?»

— В общем, Игорь, я пришла вот почему, — продолжила Аня. — Если он сейчас каким-то образом нас с тобой связывает, то я могу оказаться в ответе за тебя и твои действия.

— Не сходи с ума, — посоветовал Корсаков. — Я не мальчик, которого водят за руку, и ты — не моя няня.

— Ты рассуждаешь, как здравомыслящий человек, а Житников рассуждает иначе. Он вообще считает себя гениальным стратегом и непревзойденным тактиком…

— Это — к психиатру, — перебил ее Игорь.

— Да ты пойми, что он ни с кем ничего обсуждать не будет, а просто сделает какую-нибудь пакость. Хорошо, если исправимую, а если?…

— Аня, давай открытым текстом: чего ты хочешь?

— Нет, сначала ты скажи: чего от тебя хочет Житников?

— Я тебе не отвечу, и ты догадываешься — почему. Если все так, как считаю я, то это ваш с ним психоз, и не больше. Если же все так, как считаешь ты, и он от тебя узнает о нашем с ним разговоре, то сама понимаешь, — обидится на меня со всеми последствиями, о которых ты говорила. Вот так.

Аня выключила воду, села за стол, закурила. Докурив по середины, констатировала:

— Ты всегда был таким вот — бесхребетным!

Ткнула сигаретой в пепельницу, вскочила, снова включила воду:

— Игорь, я тебя очень прошу: подумай обо всем, что я сказала, пожалуйста. И имей в виду, что Житников, мне кажется, работает на два фронта. И не просто на двоих, а на конкурентов. Возможно, он и сам сначала не знал, что они — конкуренты, но сейчас попал в переплет.

— Почему ты так решила?

— Интуиция.

Она повернулась к Корсакову, ожидая насмешек, но Игорь промолчал. Он верил в Анину интуицию:

— Что она тебе подсказывает?

— Может быть, он обратился к тебе, как к той самой соломинке, которую хватает утопающий. Думаю, что Гордеева к нему пришла с подачи первого, и основного, заказчика, а уж потом появился второй. Что там было — неизвестно, но после смерти Гордеевой Житников сразу же свернул всю нашу работу.

— Думаешь, испугался чего-то?

— Не думаю, а уверена, хотя доказать не смогу. Видимо, ему стало ясно, что работает на конкурентов, и понял, что рано или поздно они узнают об этом. И тогда ему конец.

«Второй-то знает об этом с самого начала, — подумал Корсаков. — Потому и прилепился к Житникову и качает из него все, и ничего плохого пока не сделает. Невыгодно. А вот первый-то, если узнает, будет очень недоволен. Очень. Это же очевидно».

Но вслух этого Игорь не сказал. Не всякое слово — золото.

Утром 25 января 1930 года, сразу после завтрака, русский эмигрант по фамилии Кутепов, проживавший в Париже, ушел из дома, сказав жене, что отправляется в церковь и вернется к обеду. К обеду, однако, не вернулся.

Едва стало известно об этом, начались поиски. Искали Кутепова и ждали его возвращения несколько суток, однако никаких известий так и не появилось.

Кутепов исчез, и исчезновение это было пугающим.

Долго еще оно будоражило умы эмиграции, вспыхивая изредка вплоть до наших дней.

Среди бела дня в центре европейской столицы бесследно пропал не какой-нибудь обыватель, человек, до которого никому нет дела.

Исчез генерал от инфантерии Александр Павлович Кутепов — председатель Русского общевоинского союза (РОВС), который был известен слишком многим. Скорее всего, хоть об этом не говорили открыто, Кутепов находился под контролем французских спецслужб, а может быть, и спецслужб иных стран, следовательно, просто «исчезнуть» он не мог.

Казалось, шумиха начала утихать, когда вновь поползли слухи: Кутепова похитили агенты ГПУ по приказу Сталина, который очень уж боялся генерала.

Этой сказке суждена была долгая жизнь, ее рассказывали и пересказывали, украшая всевозможными деталями.

Сперва повествовали, будто Кутепов отчаянно сопротивлялся, и только после того, как его нашпиговали какими-то таинственными уколами, парализующими волю, его удалось запихать в автомобиль.

Потом стали рассказывать, что Кутепова под видом подгулявшего матроса завели на борт «красного» торгового судна в Марселе, а позже отправили в Совдепию. Правда, одни «отправляли» его в Новороссийск, другие — в Одессу, а третьи вовсе — в Ленинград. Впрочем, это уже детали.